Украденная жизнь

не забыла про волнующий ее вопрос и, наконец, все же упомянула про захват и угон самолета, из-за чего было прервано сообщение с Россией и возобновлено только недавно. Сказала, что и она летела тем рейсом. Девушки переглянулись:

— А когда это было?

Инга напомнила. Юля тотчас же вспомнила, что слышала что-то где-то, но без подробностей. Больше никто не помнил подобного факта. Подруги полезли в Интернет, забивая в поисковики информацию. Ничего... Инге стало неловко, и она сменила тему.

Вечеринка продолжалась. Много танцевали и фотографировались, дурачились и смеялись, поднимали бесконечные тосты за будущее счастье. Инга тоже танцевала, наплевав на мрачного охранника, устроившегося далеко от нее, но в видимости. Она принимала бесчисленные комплименты от сокурсников и будто вернулась в беспечную юность, которую не догуляла. Пригласил на танец ее и Антон. Прижавшись к нему, Инга не ощутила почти ничего, только легкий дискомфорт, будто с незнакомым. Он попытался что-то сказать, но она приложила палец к его губам и покачала головой — «не надо». Как будто не захотела разрушать что-то большое и важное в прошлом.

Банкет заканчивался, все бестолково слонялись по залу, пили и доедали, кто-то ещё танцевал.

— Пойдем в туалет, — позвала ее Юля.

Инга хотела было отказаться, но пошла. Там Юля внезапно схватила ее за руку и потащила к одной из кабинок, открыла дверь и втолкнула туда. На опущенной крышке унитаза сидел Антон, при виде Инги он встал.

— Вот, — напористо сказала Юля, — привела. Поговорите, а то ведь тот не даст.

Инга насмешливо взглянула на приятельницу:

— Да ты сама ему расскажешь. Разве вы не общаетесь? Это же ты присылала ему фото для меня, ну тогда, когда я не могла вернуться...

Юля застыла на мгновение, помолчала, порываясь что-то ответить, но только произнесла:

— Дура ты... Оба вы... дураки.

Они стояли друг напротив друга и молчали. Изменить ничего было уже нельзя, и оба это понимали. Их прекрасная когда-то любовь будто стала жалкой и неважной, отступила в сторону, освободив место другим эмоциям, обращенным уже к другим людям. Ее любовь к дочери, забота о муже, а главное всепожирающая страсть к ней Амина изменили ее. Она понимала, что той влюбленной девушки из прошлого больше нет и уже не будет. Поразмыслив и сопоставив некоторые факты, она даже догадывалась, что никакой особой вины Антона перед ней нет и он, скорее всего, не изменял ей тогда. Девушка даже предполагала, что и кто стоит за теми мистификациями, заставившими ее некогда возненавидеть возлюбленного и броситься в объятия Амина. Но все уже случилось, у каждого своя жизнь, и её, непростая, все же ей ближе, чем та, юная, романтичная, но безвозвратно ушедшая.

— Я виноват перед тобой... прости меня... Хочу тебя обнять, но боюсь...

Она шагнула к нему, и они обнялись. Приятное, теплое, ностальгическое чувство, но не более... Она по-прежнему ничего не чувствовала, кроме сожалений. Антон начал вспоминать о тех днях, когда они поссорились якобы из-за его измены... Когда она увидела