Блондинка

комнате — он был ее ассистентом, и она думала, что он — фантастический парень. Мы встречались пару месяцев, и он совсем не подталкивал меня к сексу, постоянно твердил: «Когда будешь готова, дорогая».

— Так что, я, наконец, ослабила бдительность, и мы начали трахаться. А это было все, чего он хотел делать днем и ночью; я с трудом смогла закончить учебу. У него была квартира за пределами кампуса, и в основном я жила там.

— А примерно через два месяца непрерывного минета и секса он просто бросил меня. Он разбил мне сердце, сказав, что «это было весело», но он не думает, что мы созданы друг для друга. Две недели спустя я увидела его в пабе кампуса, разводящего амуры с другой, брюнеткой с большими сиськами.

Я снова нежно притянул ее к себе и тихо утешал, просто обнимая.

— Думаю, ничего особенного в этой последней истории нет, — сказала она. — Просто еще один парень-засранец... такое происходит каждый день. Но со мной такое случалось много раз...

— Со времен колледжа я много встречалась, у меня было несколько «бойфрендов», но никого серьезного. Многие мужчины просто бросали меня, когда я не хотела трахаться с ними после двух или трех свиданий. Мне двадцать семь лет, и до тебя у меня было всего два настоящих романа — Рик и еще один придурок по имени Скотт около года назад.

— О нем я знаю, — сказал я. — Ты рассказывала о нем в закусочной Кэти.

— Быть сексуальной — это такое ПРОКЛЯТИЕ! — вспыхнула она. — Я смотрю на себя в зеркало и вижу, что я привлекательная, знаешь, довольно симпатичная. Но я — не супермодель, я — не Анджелина Джоли. Какого черта мужчины не оставляют меня в покое? Почему они думают, что можно подойти ко мне и сказать: «Как только я увидел тебя, то окоченел в штанах», или «Я хочу полететь с тобой в Лас-Вегас, и ты просидишь у меня на лице все выходные», или «Готов поспорить, ты сможешь отсосать мяч через соломинку»?

— В самом деле? — сказал я.

— В самом деле. Я слышала все из этого и множество другого, столь же грубого, но менее изобретательного.

— Ну, ты знаешь, Тэп, — осторожно сказал я, — я тоже считаю тебя красивой и сексуальной. Но также я думаю, что ты — остроумная, мудрая, заботливая и невероятно живая в общении. И мне нравится, как ты готовишь... и как говоришь о музыке... и как нелепо загружаешь мою посудомоечную машину... — Я останавливался после каждой фразы, чтобы поцеловать ее в шею. — И то, как ты оставляешь носки в постели... и то, как смеешься над моими глупыми шутками...

Я замолчал, потому что Томми захихикала, повернул ей голову, и мы начали целоваться. Мы долго целовались.

— Я люблю тебя, — сказал я. — И я — не из тех засранцев, я никогда не буду так обращаться с тобой.

— Я знаю, — сказала она.

После того ужина в «Акрополисе», нашего чудесного примирительного секса и длинного рассказа Томми 

---

---

Вернуться назад