Солнце Миров

сказать:

— Спорим, дружище, что через десяток лет твоя голова увенчается рогами.

Словить в харю смачную подачу от возмущенного паренька, ударить в ответ и обозвать того дураком.

Пора возвращаться.

Подходя к двери квартиры, вижу, что она не заперта. Мне плевать на воров, плевать на весь мир, но... Сажусь на ступеньку лестницы и пытаюсь привести в порядок растрепанные мысли. Я почти уверен, что она там. Пришла, как ни в чем не бывало и сидит на моей кухне.

С трудом поднимаюсь и открываю дверь. Так и есть. Только она не на кухне, а шурует в шкафу. Нагнулась раком и копошится на полках. Достает шмотки, несколько секунд рассматривает каждую и бросает на диван.

— Что, — спрашиваю ее с порога, — братец денег на гардероб зажал?

Честно хотел, чтобы фраза вышла жесткой, как в кино. Но, уже произнеся, понял, что выгляжу жалко. Она вздрагивает, услышав мой голос, распрямляется и неспешно поворачивается ко мне. И тут меня опять качает, как дырявую лохань во время шторма. Хочется броситься к ней, встать на колени, уткнуться головой в ключицы и тихо завыть. Собираю в кулак все свои оставшиеся силы, чтобы не сделать этого. Но она понимает все, потому что на кукольном лице медленно проявляется та самая шлюхастая ухмылка.

— Это подарки, — протягивает певучим голоском, который я так любил. — А подарки — не отдарки.

Я делаю шаг вперед, но из кухни выходит мой брат. Кладет руку мне на плечо и разворачивает к себе. Я смотрю в его лицо, как в зеркало.

— Не надо, — говорит он. — Держи удар, как учил нас отец. Ты же мужик.

Вовремя ты напомнил мне об этом, брат. Ох, как вовремя.

— Убирайтесь оба, — шиплю я сквозь стиснутые зубы. — Вон!

И они уходят. Он уводит ее, она держит на локте норковую шубу. Брат выходит первым, она оборачивается напоследок.

— Если хочешь знать, — почему я никогда раньше не замечал, какой у нее противный голос, — я всегда хотела попробовать с вами обоими. Это было бы... забавно.

Закатывает глазки к потолку и усмехается томной улыбкой. Дверь закрывается, отрезая очередной ломоть жизни. А я подхожу к окну, протираю стекло разбитой рукой, вижу их, выходящих из подъезда, и думаю... Девятый этаж... Если выйти в окно, есть шанс разбиться насмерть. Хороший такой, железобетонный шанс. Расплющиться лепешкой на асфальте и забыть обо всем. Коровьему дерьму, в которое превратится мое тело после удара, не бывает больно. Ему плевать, что по нему топчут сапогами и плюются.

Но вместо этого последним усилием воли рву к шкафу. Лихорадочно роюсь на полочках и ищу одну занятную вещицу. Я купил ее в Голландии, в секс-шопе. Разнообразить семейную, мать ее, жизнь. Есть! Нашел! Мягкие наручники с меховой оплеткой по краям.

Так-так-так... Занять мысли, чтобы взгляд не возвращался к окну, за которым идет приятный мелкий снег. Снег, в котором хочется утонуть навсегда.

Сотовый телефон. Набрать номер друга и выкрикнуть:

— Не спрашивай ни о чем. Просто приходи завтра утром. Дверь будет