Личный подход

вообще смеет, эта наглая особа отбирать у меня пусть призрачную, но последнюю надежду. Что, деньги дурные некуда девать? Я вдруг подскочила с дивана и в три прыжка догнала свою рейдершу и развернула её к себе. Я молча вцепилась ей в горло изо всех сил. Однако женщина была не из слабых. Растерялась она всего лишь на секунду, и, в следующее мгновение, её стальные пальцы клещами сомкнулись теперь уже на моей шее. Какое-то время мы стояли молча взяв друг друга за горло, затем повалились на пол и покатились по комнате.

Какая муха меня укусила? В жизни бывали у меня минуты отчаяния и безысходности, но я не сдавалась, и всякий раз, сохранив хладнокровие, выпутывалась из передряг. Меня считали деловой женщиной и, наверное, так оно и было до тех пор, пока моя же алчность меня не погубила. Я взвалила на себя слишком много и не рассчитала свои силы. Теперь же меня загнали в угол, из которого выхода я не видела, и в последнем порыве отчаяния я потеряла над собой контроль.

Мы катались по полу и крепкие руки держали моё горло мёртвой хваткой. Дышать было нечем, но я видела, что и противница моя не дышит. Глаза её были навыкате и лицо приобрело багрово-синюшный оттенок. Мною овладело отчаяние и терять было нечего. Задушит так задушит. И поделом мне. Сама виновата, и обратного хода уже нет. Если только в руки Стасика. Наконец, её хватка ослабла и руки отпустили мне горло. Отпустила и я. Тяжело дыша мы сидели на полу и молча смотрели друг на друга. Тишину разрывало лишь потрескивание переговорного устройства в её сумке, валявшейся на полу.

Ну и чего я добилась? Порыв бешенства отступил и я начала спокойно рассуждать. Ну вот, с её головы упал явно не один волос, и на её шее наливался багровый кровоподтёк, и вот сейчас эта Ирина Викторовна позовёт своего подручного Стасика и он за минуту сделает из меня отбивную котлету. Или дырявое решето. А перед этим он наверняка поиграется со мной и удовлетворит на мне свою плотскую похоть. И тут я влепила ей пощёчину. Помирать, так с музыкой. И ничего не произошло. Она продолжала сидеть на полу и смотреть на меня. И я залепила ей ещё, уже по другой щеке. И тут эта Ирина Викторовна задышала уж совсем тяжело. Что с ней? Ей плохо? Сердечный приступ? Этого ещё не хватало. Но ведь она же ещё совсем молодая. И до меня дошло. Это было возбуждение. Настоящее половое возбуждение! И я хлестнула её по щеке ещё раз.

— Ещё — тихо попросили её губы — пожалуйста.

Я придвинулась ближе и положила руку на ширинку безупречно отутюженных брюк, и она оказалась влажной. И тут я раскусила её до конца. Так вот кто она такая и какая у неё половая жизнь, во время борьбы к ней пришло возбуждение и поэтому она меня