Tentrum Warde Merum Force. Пролог

уволят. Аркадий Пилипович ухмыльнулся глянув на меня и продолжил разглядывать пялится в монитор. Вздохнув я вышел из кабинета и пошел на 5 этаж. Именно там я подписывал заявление на работе у секретаря месяц назад и там же я подпишу заявление на увольнение подумал я. Классную карьеру сделал после института, чуть больше месяца проработал и уже на выход. Стало очень горько и обидно, как объяснить матери которая надеется на мою зарплату что ее не будет?

Она воспитывала меня одна. Отец нас оставил когда я пошел в 6 класс. Не потому что нашел другую или разлюбил мать как у всех всегда. Влез в долги, думая что все за него решится само собой. Он был обычным мудаком из села которого моя мать подхватила в 27 лет видя, что другого не предвидится да и внешностью она не блистала. Зато у нее была своя 3-х комнатная квартира и кое-какой достаток. А тот рад стараться, завился вокруг нее и побыстрее ей сделал ребенка, лишь бы в шею не погнали. Сам из себя он мало что представлял ведь образования не было, внешность отталкивающая да к тому же был склонен к полноте, мамон уже тогда нарисовывался. Когда я пошел в 1 класс он стал меня нещадно лупить ремнем за любое замечание в дневнике или плохую оценку. Учился я так себе т. к подготовки перед школой не был, а заниматься со мной — он не занимался.

После развала советского союза НИИ дедушки и бабушки расформировали и они пошли на работу где хоть что-то платили. Хотя вещи от их исследований до сих пор хранятся на балконе. Раньше, чтобы хоть как-то отгородиться от жестокости отца, я сидел часами на балконе и разглядывал их книги. Теперь это у меня как средство успокоить нервы после стресса. Мой вечер после школы начинался с того что создание которое я называл тогда отцом садилось в кресло у меня в комнате и начинало смотреть дневник. Раз в неделю там была стабильная запись о том что я смеюсь на уроке или бегаю на переменах. Школа была для богатых детей, куда меня настояла отправить мать. Она старалась дать мне лучшее из возможных образований, хотела как лучше, а получилось как всегда. Увидев заветную надпись он радостно скалился говоря:

— Снова ты не можешь вести себя как цивилизованный человек. Учишь тебя учишь а проку все нет. Я уже и сомневаюсь что ты мой сын, такое ничтожество как ты родить я точно не мог, — гадко кривя губы говорил он. Затем шел брать кожаный ремень которым наносил стандартную таксу в 3 удара. Боль от ударов всегда проявлялась когда я садился за стул, но я стоически терпел и никогда не показывал ему своих слез. Только после я мог прийти к маме на кухню и плакать ей в фартук. Она меня утешала и приговаривала:

— Не плачь милый папа тебя