возле её головы и держал женщину заломив ей левую руку за голову. Её правая рука была под его коленом. Таким образом он не давал ей возможности сопротивляться. Он периодически прикрикивал на неё:
— Заткнись, сука! Не ори, блядь!
Я никогда ничего подобного в жизни не видел, но почему-то сразу понял, что они делают. И то, что они делали, было страшно. Страшно на столько, что не передать словами.
Я уже знал из рассказов пацанов, что этим занимаются взрослые, знал, что для детей эта тема запретна, но то, что это может быть настолько жутко и страшно, я увидел только теперь, и слишком наглядно.
Тем временем тот, который лежал на ней, приподнялся и стал натягивать штаны. Женщина зашевелились, видимо хотела тоже встать.
— Куда блядь!
Рявкнул тот, что держал и ударил её кулаком в лицо.
От удара голова несчастной мотнулась в мою сторону и я увидел, что они с ней сотворили. Рот женщины был забит куском её же платья, поэтому она не кричала, а только издавала какие-то мычащие звуки, но от этого картина показалась мне ещё ужаснее.
Лицо её было всё в крови и синяках.
Она увидела меня, мы встретились взглядами и, возможно это придало ей сил, появилась надежда на спасение, и она отчаянно забилась ногами, стала выкручиваться из под навалившихся на неё мужиков, тем самым выведя меня из состояния анабиоза.
Я завопил во всю мощь своих легких:
— ААА!!!
И бросился, даже не бросился, а попросту ломанулся сквозь кусты в сторону спасительной реки, где кроме наших пацанов должны были быть и другие люди, и самое главное, там всегда были взрослые!
Я бежал не оглядываясь и вопил во весь голос, не осознавая, что за мной никто не гонится. Жуткий, ни с чем несравнимый ужас, гнал меня от того места, где я стал свидетелем какого-то непонятного мне, но явно запрещённого нормальными людьми события. Я каким-то внутренним чуть осознавал, что увидел нечто, что нельзя было видеть!