Фотографии не могут лгать. Часть 2

его убивать. Тем не менее, секс был необъяснимо жарким, почти как роман.

У нас с Томом всегда было почти мистическое физическое влечение друг к другу. Это началось для меня еще до того, как он сказал первое слово. Я стояла рядом с ним в гимназии нашей школы. Я даже не смотрела на него.

Я наблюдала за своими маленькими подопечными, в то время как шла ярмарка вакансий. Но простое его присутствие оказало какое-то планетарное притяжение. Как будто он излучал гравитационные лучи, тащившие меня на его орбиту. И, честно говоря, покалывание и трепетание, которое он вызывал внизу моего живота, смутило меня, фактически заставив промокнуть.

Это не имело никакого отношения к тому, как он смотрел, или к его внешнему «я». Наш мозг электрический, и возможно, это было то, что стояло за мгновенной физической химией. Как будто мы резонировали на одной и той же волне.

Или, может быть, это было нечто подсознательно-биологическое. Или, возможно, это было что-то мистическое, что индусы называют Кисмет. Что бы это ни было, мое подсознание сразу поняло, что он — единственный человек в мире, которому я хотела отдаться ПОЛНОСТЬЮ.

И через месяц, две недели и три дня, после того как мы согласились расстаться, я была готова к тому, чтобы он вернулся ко мне домой. Это было связано с тем, что у меня появилось гораздо более глубокое понимание того, кем я была, и как хотела прожить остаток своей жизни.

Честно говоря, я чувствовала, что нашла себя через относительно короткий период после нашего расставания. Я провела все лето, читая и размышляя о том, что мне нужно делать, и мои занятия с доктором Морнингстар помогли мне почувствовать себя намного увереннее.

Я знала, что мне не пройти свой путь к самопознанию без помощи других людей. И хотя мы с Томом открыли друг другу довольно глубокие секреты, я подумала, что мне нужно поговорить с психологом, предпочтительно с женщиной.

Была середина лета, но административный персонал в моей школе все еще находился в здании. Так что, в конце июля я пошла навестить директора.

Сэди Крэйвен далеко перешла пенсионный возраст, но никто в школьном округе не имел смелости попытаться заставить старую летучую мышь уйти в отставку. Я очень хорошо с ней ладила, потому что мы обе любили учить, и у нас было понимание того, насколько серьезна ответственность за формирование молодых умов.

Когда я вошла в ее кабинет, она сидела за тем же столом, что использовала для вселения ужаса в сердца поколений детей начальной школы и большей части преподавательского состава.

Она слегка дернула уголком рта, что было так близко к улыбке, как я когда-либо видела. Она сказала своим лучшим голосом старой девы-учительницы:

— Джанет, что ты здесь делаешь? Уроки начнутся еще не раньше чем через месяц?

Я сказала:

— И ВАМ доброе утро, мисс Крейвен. Не могли бы вы сделать мне одолжение? Я хотела бы связаться с миссис Морнингстар, и мне нужен ее номер. — Челси