Фотографии не могут лгать. Часть 2

Морнингстар была школьным психологом округа.

Сэди ответила:

— Я сделаю лучше, — она порылась в своем столе, бывшем настоящей реликвией администрации Эйзенхауэра, и достала листок бумаги, после чего набрала на своем дисковом телефоне номер, а когда на другом конце ответили, сказала с большой официальностью:

— Миссис Морнингстар, у меня тут есть кое-кто, кто хотел бы с вами поговорить, — и передала мне телефон. Она не удосужилась представиться — голос Сэди Крейвен знали все.

Я кивнула в знак благодарности, поднесла к уху тяжелую черную пластмассовую трубку и сказала:

— Челси, это Джанет из начальной школы Рузвельта. Могу я на минутку заехать к тебе? Где ты находишься?

Она дала мне адрес, я поблагодарила мисс Крейвен и села в новый спортивный «мерседес», недавно купленный мне Томом, и через пятнадцать минут была в офисе Челси.

Когда я туда попала, то была удивлена. Я знала Челси лишь как окружного психолога. В этом отношении она была просто одной из моих коллег. Я никогда не думала, что у нее имеется успешная практика. Но когда попала к ней, то узнала, что она не просто успешна, но и процветает.

Офис, в который меня привели, был офисом преуспевающего медицинского работника. Он был тонко украшен, с тщательно продуманным спокойствием, характерным для офисов тех, кто зарабатывает на жизнь, помогая тем, кому пришлось столкнуться с жизнью. Мебель и обстановка были удобными, и везде были книги.

Я хотела пройти курс терапии именно с Челси, потому что она поняла бы некоторые проблемы, через которые я проходила. Я имею в виду, что она — великолепная сорокапятилетняя карьерно-ориентированная женщина с таким же убийственным телом, как и у меня. Поэтому мне не пришлось бы объяснять проблему мужского поведения.

С точки зрения внешности она — моя полная противоположность. У Челси фарфоровая кожа и длинные спадающие каскадом на плечи красивые светлые волосы яркого пшеничного цвета. Я же, как и мои итальянские предки, смуглая, у меня густые рыжие волосы, которые я держу все в том же опрятном бобе, что носила с тех пор, как училась в колледже.

Челси — высокая и стройная, с упругой фигурой и великолепным лицом. Я — метр пятьдесят семь, и меня лучше всего охарактеризовать как фигуристую, хотя благодаря моим тренировкам в танце у меня на теле нет ни капли жира.

Мы обе безжалостно настаиваем на своем, когда бываем в обществе, но она стремится привлечь интеллигенцию, а я получаю бывших крестьян; такова моя доля.

Она любезно поднялась со стула и обняла меня. Мы вместе работали над многими проблемами детей, и у нас есть общее: мы обе любим детей, хотя ни у кого из нас нет своих. Она — по личному выбору, а моя проблема, к сожалению, биологическая.

Она сказала:

— Джанет, какой приятный сюрприз. Что я могу для тебя сделать? Брэндон опять шалит?

Брэндон был последним проектом, над которым мы работали вместе с Челси. В восьмилетнем возрасте Брэндон был определен сотрудниками школы как: «Скорее всего, когда вырастет, он станет вооруженным грабителем».

Я засмеялась