Дневник полковника авиации. Часть 2

подонок, вот ты кто! — ох и Кира, глаза её красивые просто молнии мечут. Ну а Зоя стоит молча, только так смотрит исподлобья, мол, чему быть — того им не миновать.

— Намного хуже, красавица Кира, намного хуже. Сейчас вы, милые девушки, будете немного удивлены моими действиями.

Накинув плащ подполковника на Киру, я полил Зою горячей водой и стал её намыливать мылом из несессера этого бедолаги-подполковника. Чудесно пахнущее мыло, создавая классную пену, так волнующе скользит по изгибам аппетитного тела Зои, а её пухлая упругая попка так ласкает мои нахальные пальцы. Обалдеть как приятно, так мне хорошо, что мои галифе затянуты, а то мой «старый друг» уже шевелился вовсю, явно мечтая побывать в чудесных недрах тела этой возбудительной медсестры. А какая у неё грудь, у Киры намного меньше. Я даже слегка помял и с удовольствием погладил её шикарную грудь, одновременно намыливая, Зоя стояла тихо, изредка всхлипывая, но руки держала по швам. Затем смыл мыло с неё горячей водой, Зоя так сладостно охнула, явно ей было приятно после всех скитаний ощутить свежесть своего чистого сейчас тела. Я тщательно вытер девушка и уложил её в спальный мешок немецкого пилота совсем голую.

Таким же образом помыл и Киру, та уже немного успокоилась, хотя точно надеется на изнасилование, вон как глазами своими большими сверкает. А когда я её вытер, то быстро схватила свой «ТТ» и направила на меня. Ну смех и грех с этими женщинами на войне! — он же без патронов и даже обойма пустая, как вы воевать собрались, даже не проверили оружие! А патроны у вас есть? Ладно, ложи пистолет, вот тебе чистые кальсоны и рубашка, шелковые и совершенно чистые, смотри сама, и я тактично не говорю ей, что забрал у немчуры, а то у этих девушек одни эмоции...

Уложил я Киру на свой реглан и укрыл тонким-тонким одеялом из пуха — запасливый был немецкий пилот!

Их портянки и рейтузы я простирнул с мылом и повесил на дерево, заодно пошутив, что если немцы возьмут воду из этого ручейка, то точно отравятся, девушки только тихонько похихикали. Помылся и сам, так что «Отбой!». Обойдёмся без караульных, немцы в глубину леса не пойдут, тут ими и не пахнет и залез в спальник к Зое. Она спросонья громко пискнула, но сразу замолчала — я крепко зажал ей ротик. И тут же я прошипел, как рассерженная кобра — повторяю в последний раз, что в лесу нельзя орать! В следующий раз просто пристрелю, ясно! И чтобы стало ещё понятнее, впился в ей сладкие губки, а она, закинув мне руки на шею, тоже сильно, чуть не боли, стала целовать меня. Вскоре я тихонько, а потом всё быстрее двигался между её ножек — во время войны секс острее! Зоя разрешила кончить в неё и мы вскоре крепко уснули.

Проснулся я рывком — где-то вдали послышалась канонада, а потом и далёкий шум моторов. Рано немцы начали