Приключения судебного курьера

любого рода просто неправильна. Я знаю — это полностью черно-белое отношение, но именно так меня воспитали родители, и так я себя чувствую. И я за возмездие. Я не уверен, что верю в месть, когда одна из сторон получает физический вред или затрагивает детей, но публикация обидных подвигов супруга на первой полосе местной газеты меня вполне устраивает. Мой отец всегда говорил: «Не делай ничего такого, если не хочешь, чтобы это попало на первую полосу Вашингтон Пост».

Вторая доставка была полной противоположностью первой. Я, как обычно, просмотрел документы перед тем как покинуть офис, но ничего не мог сказать о женщине, которую должен был обслужить, или об обстоятельствах развода. Я шел вслепую, но больше половины моей работы именно такова. Я — профессионал, и просто делаю свою работу, а потом медленно отступаю. Я помню, как обслужил женщину в ее офисе в свой первый рабочий день, а когда повернулся, чтобы уйти, у моего уха просвистел степлер. Я повернулся и посмотрел назад, а она была готова бросить в меня телефон, когда я свернул налево по проходу и ускорил свой шаг к выходу из здания. Поскольку это был мой первый день, в это время за мной следил и наставлял меня другой курьер. Он сказал мне, катаясь по полу от смеха, что я только что усвоил урок номер один: никогда не поворачиваться спиной к тому, кого только что обслужил. По сей день я всегда отступаю спиной после вручения или, по крайней мере, смотрю через плечо во время бега.

Извините, я немного сбился. Во всяком случае, вторая доставка была произведена в доме в тихом пригороде для женщины по имени Люсиль. Это был обычный загородный дом; белый штакетник, детские игрушки во дворе, побитая старая машина на подъездной дорожке, обычное дело. Я постучался в сетчатую дверь, и подошла молодая женщина с малышкой на бедре и в бигудях.

— Да, — сказала она с мягким южным акцентом.

— Простите, но вы — Люсиль Роджерс?

— Да, это я.

— Это вам. — Я протянул манильский конверт.

— Что это? — спросила она, открывая сетчатую дверь и забирая его.

Я сделал то, что делал обычно, и просто сказал:

— Это — официальное вручение.

— Ха, что это? Я не понимаю. Моего мужа сейчас нет дома. Я отдам ему это, когда он приедет.

— Мэм, я думаю, вам стоит это прочитать, — предупредил я. — Это — документы от вашего мужа, который предъявляет вам иск о разводе.

Я начал отступать, когда заметил, что выражение ее лица изменилось. Я видел его раньше много раз. Она понятия не имела, что это произойдет, и теперь держала в руках доказательство полного разрушения ее мира. Я почти мог видеть, как колеса в ее голове останавливаются, ничего больше не понимая. Теперь ее глаза блестели от слез. Все, что вылетало из ее рта, было:

— Я... я... я... — Она прислонилась к дверному замку и, рыдая, съехала в кучу на полу.

Я ничего не мог для