как смогла.
Время тянулось медленно. Я забывалась в коротком беспокойном сне, просыпалась, бессмысленно пялясь в темноту и опять засыпала.
Когда снова включился свет, и щелкнула, открываясь, дверь, мне было уже всё равно. Лишь бы выбраться из этой железобетонной могилы и вдохнуть чистого воздуха. Мужчина и женщина в полумасках и коротких туниках на голое тело зашли в мою каморку. Она поморщилась и произнесла:
— Воняет. Её в душ надо и напоить...
— Да! В душ... И дайте воды... — беззвучно шептала я пересохшими губами
Глаза слепило, по щекам текли слёзы. Меня отстегнули от стены. Освобожденная цепь звонко ударилась о пол. Меня, молча, подняли на ноги и вывели наружу. Сквозь неплотно прикрытые глаза я видела коридор. Пять метров я преодолела с трудом. От долгого сидения ноги затекли, тело не слушалось. Меня по факту просто тащили, а я делала вид, что передвигаю ноги.
Конец коридора, открытая дверь и я попадаю в сказку. Весёлая, светлая комната, выложенная разноцветным кафелем, по форме напоминает букву «Г». Свет льётся с потолка не давая тени. Там же в дальнем углу торчит лейка душа. А в маленьком боковом отростке вижу унитаз. Большой, белый, фарфоровый... Сразу видно, что из дорогих. Я готова была броситься к нему и расцеловать, как лучшего и знакомого друга. Потянулась туда, но резкий рывок за ошейник привёл в чувство. Здесь не было колец, зато был нержавеющий поручень с более длинной, чем в моей каморке цепью. Вот к нему-то меня и пристегнули. Пока женщина с явным неудовольствием рассматривала меня, мужчина принёс бутылку запотевшей минералки. Скрутив пробку, он начал пить, поглядывая в мою сторону.
От вида этой холодной даже не вид бутылки с водой, я потеряла остатки гордости и протянула к ней обе руки, крича, как мне казалось:
— Дай! Дай мне... Воды...
Я готова была броситься на него зубами и ногтями вырываю этот вожделенный и так необходимый предмет. А когда он рассмеялся, показывая на меня пальцем то, потеряв самообладание, бросилась... Опять плачевный конец. Любой поводок имеет конечную длину и я, даже не набрав скорости, полетела вниз, когда цепь вытянулась во всю длину. Как я не сломала себе шею — не знаю. От бессильной ярости я заплакала, протягивая руки к своему мучителю.
— Дай ей воды, — раздался спокойный голос и мужчина перестав смеяться, протянул мне бутылку.
Я глотала воду как нектар богов захлёбываясь и боясь, что вот последует команда и у меня её отнимут. И только когда живот вздулся от живительной влаги, а зубы заломило от холода, так что стало невтерпеж, и я сделала перерыв, прижимая к себе холодную пластиковую бутыль.
— Раздевайся, — холодно произнёс тот же голос.
— ... — поёжилась я, не зная, что делать.
— Сейчас пойдёт вода, и ты вымоешься. От тебя же воняет... А сама выглядишь как старуха... — закончил он.
Я оглядела себя. Некогда красивый сарафан был помят и порван в двух местах. От него несло мочой и блевотиной. Тело от