Пикник

Заглянув внутрь, аж задохнулся. Это был брат жены. Она лежала, закрыв от стыда лицо ладонями, а он, пересиливая её слабое сопротивление, и уже раздвинув бёдра, прилаживается. Едва дубинкообразный член влез полностью, жена болезненно застонала, запричитав:

— Ой, мамочка! Ой, мамочка!

А братец тут же задвигался в сестре. В полной растерянности я зашёл за палатку и сидел, ожидая, сам не знаю чего, и, понимая, что поговорить с женой всё же придётся.

Вышли они не скоро. Она была вся поникшая, явно мучимая переживаниями за произошедшее. Брат старался не оставлять её одну, всячески ухаживал, а ближе к обеду что-то шепнул, от чего жена стала краснеть лицом. Он взял её за запястье, и повёл вновь в сторону Обсерватории. Сгорая от стыда, она всё же почему-то позволила ему отвести себя на траходром. Я же не придумал ничего лучшего, как напиться. Сидел, и тупо следил за тем, как в течение дня родственничек ещё дважды отводил мою жену в палатку, и она покорно шла за ним. Вот, бугай производитель!

К ночи все снова разместились спать. Жену я так и не нашёл в доме. Оставалась палатка. Дождавшись, когда всё стихнет, осторожно выбрался во двор.

Они действительно были в палатке, и даже фонарь не выключили.

— Прекрати! Ну, сколько можно! Отстань, я больше не хочу! Спи, давай! — услышал я нарочито недовольный, и даже игриво весёлый голос жены. Такого я от неё никак не ожидал.

Неужели ей понравилось с ним! Стыдно это признать, но, видимо, так, и жене очень понравилось, когда таким толстым долбят, и не важно уже, кто. На душе стало тоскливо. Я повернулся и направился в дом.

Утром жена выглядела не выспавшейся, и шагала изменившейся походкой, подойдя ко мне, присела. Смотреть на неё было невозможно: вся измученная, зацелованные соски и вокруг них. Весь вид откровенно затраханной женщиы вызывал жалость.

— Я тебя в доме ночью не видел, ты в палатке была?

— Да.

— С мужчиной?

— Да.

— Трахались?

— Да, прости, не знала, как отделаться от него. Пять раз за ночь! Давай уедем сами, тут станция недалеко. Так он не отвяжется.

— Могу морду набить.

— Как бы он тебе не набил, он — спортсмен. Лучше уедем, и всё.

Мы собрали вещички, шепнули хозяину, что срочно домой надо, и уехали. Про то, что было на пикнике мы с ней оба молчали. Так и не поговорили ни разу. К этим ребятам, что «на рупь дороже», как у нас про сынков всяких там говорили, мы больше не ездили.

Целый год после жалел, что не решился на скандал тогда. По тому, какой просторной была жена для моего члена, все это время, и по мелким признакам в квартире, таким, как запах одеколона, было очевидно, что её брат постоянно, почти ежедневно бывает в нашем доме, в моё отсутствие. Мне было всё понятно, но поймать его на месте, так и не удалось, хотя много раз пытался, пока не понял, что жена