Дела Банные. Часть 8: Вот, новый поворот

снова и снова, пока сосем никакая стану. И... чтобы у тебя на глазах. Ты согласишься на такое?

Хотелось крикнуть, что это ты психованная, хуже меня, но она продолжала:

— Хочу, чтобы делали это жестоко: сигаретами в соски тыкали, в клитор, чтобы впихивали в меня что-то очень толстое, большое, чтобы меня насиловали связанную, и, даже, взрослые конские члены, и не один.

Внутри у меня всё похолодело.

— Ну, что скажешь, муж? Продолжать?

— Ещё есть? — искренне поразился я.

— Ещё хочу свободно, когда захочется, ехать на всю ночь спать со своим отцом и братьями. Ну, устраивает?

Я пожал плечами, ещё не придя в себя.

— И чтоб уж совсем без обмана, не у подруги я была, а у твоего электрика в берлоге, и он мне понравился, как партнёр. Он, как чувствует, что мне надо, и такие вещи делал.

Жена даже засмеялась.

— Какие?

— Пошли в комнату.

На секунду заскочив в ванную, она зашла в комнату, сбросила с себя халат, оставшись совсем голой. В руке остался тюбик с вазелином. Выдавила на ладонь и размазала его у себя между ног. Жена была возбуждена. Кожа её покрылась мурашками и соски встали торчком. Из бара жена достала бутылку, в которой на донышке ещё плескалось немного коньяка. Упав на диван, который был уже разобран ко сну, она широко распахнула ноги. Тёмная дырочка, чмокая, сокращалась в предвкушении. Плотоядно улыбаясь, моя милая протянула бутылку мне.

— Возьми за горлышко, и впихивай её.

Неуверенно приняв посудину, я присел возле жены, и попробовал впихнуть донышко между губ, но это не очень-то получалось. Надавил сильнее. Жена болезненно застонала и шумно дыша, приказала:

— Дави, сильнее!

Плоть поддалась и бутылочное дно туго вошло.

Начал проталкивать глубже и с неприличным звуком вышел пузырь воздуха. Дальше бутылка начала вползать значительно легче, и вошла почти до горлышка.

— А теперь вытягивай наполовину, и резко всаживай её мне.

Я так и сделал. Жена вначале даже закричала от боли, а после уже только болезненно стонала, а я продолжал и продолжал. Она металась, воя, хватая себя за груди, и с силой, до бела, оттягивая соски, заахала и вся напряглась. Живот начали сотрясать конвульсии. Она тяжело дыша, молча смотрела на меня изумлённым взглядом, а после задохнулась, ещё раз, и протяжно застонала, добившись концовки. Но я продолжал и продолжал долбить. Не знаю, откуда во мне появилась такая злость на жену, которая не ослабевала под её слезами и мольбами прекратить. Я насиловал её этой бутылкой, искусав себе до крови губу. Она впала в забытьё, и только когда я понял, что бесчувственное тело не ощущает моих действий, я прекратил эту экзикуцию. Вскоре она пришла в себя и попробовала вытянуть из себя бутылку, но я первым схватился за горлышко и начал вновь долбить жену, не отзываясь на её рыдания и мольбы, слёзы. Вскоре она снова начала содрогаться от конвульсий и вновь впала в забытьё. Так я повторял четырежды, едва жена приходила