Цена настоящего

по телу на самом деле потекли теплые ручейки. Она не заметила, как пальцы хозяина перешли к ее связанным рукам и теперь ласкали их внутреннюю сторону по всей длине. Сначала тыльной стороной кисти от плеч к ладоням, затем пальцами в обратном направлении. Тета напряглась, когда руки хозяина спустились к ее груди, но не сжали грубо, а как бы плавали по ней, захватив соски между пальцев. Это было так приятно, что Тете чуть не попросила хозяина не убирать руки подольше. Она, конечно, понимала, что этого говорить нельзя, что руки тогда могут уйти с ее тела, и это будет хуже, чем хлыст. Но хозяин, похоже, слышал ее мысли и не убирал рук. Они продолжали плавать по груди, все время меняя направление движения, силу нажима, иногда чуть покручивая соски. Руки все время находили новые способы прикосновения и вызывали все новые и новые ощущения. Хозяин наклонился, его губы приблизились к ее коже, но не прикоснулись, только замерли над нею, и от тепла этих губ вдруг сбилось дыхание.

— У тебя сбивается дыхание потому, что твое тело просит тебя помочь ему — Дыхание хозяина тоже участилось. Он говорил теперь ниже, чем обычно, выдыхая слова. — Оно хочет, чтобы ты тоже погладила его. Тебе не помешают связанные руки. Они ведь связаны у тела, а твои свободны. Ты вообще можешь быть всегда свободна, даже когда тело связано. Помоги ему проснуться, и оно поможет не заснуть тебе. Твое тело это твоя новая подруга. Она хорошая и добрая и хочет сделать для тебе все, что может, а может она очень много. Но и ты должна ей помочь, без твоего горячего дыхания она спит. А твоей подруге хочется быть всегда с тобой потому, что тебе тоже хочется быть с ней и чувствовать ее радости и слиться с ее частым дыханием и с ее горячими волнами и с ее незнакомой дрожью.

Тета заметила вдруг, что ее действительно трясет мелкой дрожью, а руки хозяина ласкают ее живот, бедра, грудь едва ощутимыми круговыми движениями, но даже близко не подходят к главной точке. Руки хозяина ушли к коленям, снова поднялись вверх, наполняя бедра горячей дрожью. Ей мучительно захотелось, чтобы он прикоснулся к ее нижним губкам, и она изогнулась, пытаясь поймать его руки. — Не торопись, девочка, дай огню разгореться сильнее и он уже никогда не потухнет — . Хозяин кончиками пальцев еле слышно шлепнул, даже скорее задел ее нижние губки, и это было последней каплей. Тета уже не слышала слов. Ее тело ей уже не подчинялось. Оно металось и колотилось под легкими прикосновениями. Тета тяжело дышала и всхлипывала, потом рванулась, надеясь освободиться. Ей нужны были руки, чтобы поймать руки хозяина и прижать их к своей щелке. Но веревки выдержали. Под опущенными веками плясали огненные круги. Ласки, столь приятные в начале, теперь приносили ...незнакомые еще мучения, они казались хуже самой жестокой порки.