В позе наслаждения

вперед так, что я прижался передом к рабыне... И вдруг она изогнулась так и вставила мой член в себя... В тот же момент раб, стоявший сзади, воткнул в меня член. Я застонал, дернулся и получилось так, что и мой член начал двигаться в рабыне. Получилось так, что раб трахал меня, а я трахал рабыню... И всё это происходило посреди сарая, полного голых рабов... Вдруг тот, кто трахал меня тоже дернулся и застонал от боли. Я понял, что кто-то начал трахать его самого.

Это был какой-то страшный сон — сарай, в котором стояли рабы и рабыни и трахались друг с другом, цепочкой. Время от времени цепочки рассыпались — когда кто-то кончал. Так, когда я кончил, рабыня оторвалась от меня, но её тут же развернул спиной к себе раб, стоявший перед ней, и некоторое время мы упирались грудью друг в друга и смотрели друг другу в глаза, а нас трахали лицом друг к другу.

Я не помню точно, сколько времени это продолжалось. Мой зад побывал во власти трех или четырех рабов, при этом один раз я тоже трахнул какого-то раба... Но постепенно всё успокоилось. Усталость брала свое. Ноги подкашивались, глаза закрывались... Мы заснули вповалку, прислонившись друг к другу, навалившись друг на друга... Это уже никого не волновало.

Утром раскрылась дверь и всё тот же раб в платье принялся нас будить криками, пинками и ударами хлыста. Морщась от утреннего света мы торопливо выбрались на улицу.

«Вы, животные, здесь ваш завтрак, — сказал раб, указывая хлыстом на длинное деревянное корыто, стоявшее возле сарая, — жрите быстрее». «А что потом?» — спросил мой темнокожий спутник и тут же получил хлыстом. «Ты, тварь, всегда должен прибавлять — Госпожа, когда обращаешься ко мне! — рявкнул раб. — Потом вас, скотов помоют и поведут на аукцион. Моему хозяину не нужно тратить денег на вашу кормежку и обучение. Всё понятно? Жрите, животные! И быстрей, быстрей! Кто не успеет, останется голодным!»

Рабы кинулись к корыту. «А ты что встал, Двадцать Шестой? — толкнула меня под руку та самая рабыня с розочкой, — слышал, что сказали?» И, махнув на меня рукой, она тоже побежала к корыту. Я побежал за ней... Голые рабы и рабыни, стоя на коленях лакали мутную кашицу — вода с перемешанными там кусками хлеба, отрубей и еще чего-то... Такую еду я готовил свиньям в гостинице Баруса... В желудке засосало и я, опустившись на колени, присоединился к рабам... После голодного дня и голодной ночи даже эта отвратительная еда показалась... ну, не вкусной, но вполне приемлимой... За нашими спинами топтались те, кому места у корыта не хватило... Через четыре глотка меня вдруг затошнило... От этого пойла, от шумного чавканья рабов, от запаха немытых тел... Меня оттолкнули, моё место заняла пышногрудая и толстозадая рабыня. Я отполз в сторону, засунул два пальца в рот и меня вырвало. Я растянулся на земле ничком, мне стало немножко легче. «Всё!!! Хватит!