Осы, как средство воспитания

снова обжигают ему яйца, словно мыльный пузырь. Кожа на них так натянулась, что видна паутина тонких синих вен на почерневшей и покрасневшей светлой поверхности, хотя в нормальном состоянии они темнее более светлой кожи, а сейчас, наоборот, они светлее, чем почти черная шелковистая гладкая кожа.

— Тебе везет, дрочила, что гнездо достаточно большое и от такого количества ос твои яйца так раздулись, что заполнили всю банку, так что скоро осы там задохнутся.

Так как он стал дрочить еще сильнее, то его яйца стали давить ос о стенки банки, а остальные осы погибли, когда его яйца раздавили и само гнездо. Парень хватал воздух ртом, когда изверг струю, ударившую ему в лицо. А отец смеялся, зная, что вот-вот наслаждение перейдет в такую боль, как будто ему зажали яйца в кулак. Еще прежде чем последний заряд выстрелил из его письки, его пронзила такая боль, что он заорал благим матом и упал на колени, а потом опрокинулся на спину и на задницу, раскинув ноги и пытаясь ухватить банку руками, но не в состоянии сделать это из-за невыносимой чувствительности яиц. Отец, посмеиваясь, взял молоток:

— Пусти, я помогу тебе. Хочешь, я разобью стекло? Но мне придется ударить крепко, а я бы не хотел разбить тебе яйца. Они теперь, пожалуй, чересчур нежные.

Отцу стало смешно, когда сын закрыл глаза, тяжело дыша и стараясь своим дыханием не раскачивать банку.

— К тому же осколки стекла: Тебе решать. Подожди немного, пока твои яйца не начнут опадать и банка сама с них свалится. Хочешь так или чтобы я позаботился о твоих хуевых яйцах с помощью молотка?

Тот заплакал:

— Папа, помоги мне, пожалуйста:

Отец ударил молотком по дну банки. Это так отозвалось на нежных шарах сына, что тот закричал.

— Я же сказал, что тебе решать, дрочила!

Тот решил подождать, пока его распухшие яйца уменьшатся в размере. Каждый раз, когда он это делал, дрожь пронизывала нежные шары так, словно осы снова жалили их, причем все сразу.

— Папа, пожалуйста, не надо!

— Я перестану, как только буду уверен, что твое тело усвоило положенный урок.

— Усвоило, папа, усвоило! — всхлипывал тот, глотая слезы. — Спасибо, папа, я выучил урок. Спасибо за то, что наказал меня.

Отец осторожно поднял его на ноги. Хотя он снял крышку, банка оставалась на яйцах, которые еще были слишком велики и не проходили сквозь горло. Парень хватал ртом воздух каждый раз, стоило банке качнуться между ног. Неожиданно отец снова накинул петлю на его левое запястье и закинул на крюк на высоте около двух метров. Парню пришлось теперь вытянуться возле стенки, имея свободной правую руку.

— Ты не отпустишь меня?

Отец шлепнул его ладонью по губам. Тот опустил голову, зная, что за этим последует.

— Спасибо папа, что дал мне возможность воспользоваться правой рукой. Что я должен делать?

— Я хочу, чтобы ты сделал две вещи. Ты догадываешься, какие именно?

— Вы хотите, чтобы я снова подрочил для