Евгений О (часть 2)

исполнения приказов и за все, что ей казалось медлительностью, подвергала его наказаниям — проще говоря, шлепала по заднице попавшимися под руку предметами. Дважды это оказалась массивная скалка, оставившая пару синяков даже на привычной к ударам коже.

Дни потянулись в том же режиме, но времени скучать не оставалось: хозяйка была неутомима в изобретении все новых заданий. Валерий Иванович появлялся только под вечер; он не слишком часто устраивал серьезные экзекуции, пару раз выпорол Евгения ремнем и однажды повторил развлечение со спиртовкой. Зато сексуального и туалетного обслуживания требовал ежедневно. Евгений делал хозяину минет и языком обрабатывал член и анус после испражнений. Его задницу хозяин, возможно, по желанию жены, теперь игнорировал.

Дети, которым Евгений посвящал немало времени — вплоть до приготовления домашних заданий и игр — относились к его присутствию как к должному, казалось, не замечая его рабского положения. Любочка несколько раз каталась по квартире у него на спине, но в целом не слишком интересовалась его судьбой. Мальчик, которого звали Игорь, был гораздо более внимателен. Евгений несколько раз ловил взгляды, исполненные молчаливого любопытства. Но дальше этого дело не шло. Игорь не симпатизировал рабу, он просто видел в нем какую-то новую деталь окружающего мира, важную и интересную.

Вообще, Евгения поразили мир и покой в этой семье, все члены которой в той или иной мере тяготели к садизму. Не было ни домашних ссор, ни унизительных «разборок» старших и младших. Агрессия всегда направлялась на раба, получая таким образом адекватный выход и сохраняя общее взаимопонимание. Дети, видя подчиненное существо, обретали уважение к родителям и зачаточное понимание (пусть и не оформленное в словах) многообразия сексуальных ролей и привычек. Они не обязательно станут профессиональными садистами (вряд ли Игорь, чувствительный и интеллектуальный мальчик, был к этому способен), но поймут, что лучше отшлепать партнера и забыть о его проступке, чем копить злобу в душе. Лучше принять чье-то повиновение, чтобы обрести настоящую духовную общность с другим человеческим существом. А сам раб исполнял требования госпожи, что само по себе переполняло его удовольствием. Кроме того, он находился рядом с необычными и интересными людьми.

Когда у Валерия Ивановича была бессонница, он выводил раба на поводке на кухню и вел долгие беседы, в которых то спрашивал у Евгения совета, то интересовался его мнением по тем или иным серьезным вопросам. Однако если глаза сидевшего на полу раба закрывались, следовал суровый удар ногой — хозяин не терпел неповиновения. Однажды он заметил Евгению:

— Даже то, что ты настолько унижен, не свидетельствует о том, что ты никому не интересен. Наоборот, такая способность привлекает к тебе внимание. И почему мне, твоему нынешнему хозяину, не поговорить с тобой по душам, раз мы живем одной жизнью, раз мы связаны теснее некуда?!

Ответа не требовалось — вопрос был явно риторическим.

Ранним утром, когда муж уходил на работу, Марина Дмитриевна явно скучала. Несколько раз она садилась за руль и вывозила детей и Евгения (в женском платье) куда-нибудь