История раба

Катька, щекоча пальцами мою гортань. — Я буду делать это с тобой... — она запрокинула голову от наслаждения. — Когда захочу... — она отняла у меня свою ножку, встала и направилась обратно, туда, откуда началось моё унижение. Там стоял её синенький рюкзачок, из которого она извлекла обыкновенную белую тетрадку, на которой красивым почерком было выведено: «Алгебра», бросила её на стол, затем глянула в мою сторону, ухмыльнулась, и направилась к дверям, где обула свои зелёные кроссовки, ещё раз усмехнулась в мою сторону и, щёлкнув дверным замком, вышла.
2. (Как я утвердился в роли раба...)

Закончился урок, я сдал свою работу, что аккуратно была подогнана из копии, той самой тетрадочки, которая досталась мне весьма необычным путём, сладко потянулся, с чувством выполненной работы и хорошего настроения направился вон из класса. Я закончил делать контрольную вторым, первым её сделала Катька, что, победоносно оглядев класс, уже десять минут, как покинула помещение, где старательно сопели двадцать её одноклассников. Двери выпустили меня, я вышел в коридор и увидел там её, дико хорошенькую отличницу, что была в синих джинсах и лёгкой белой футболке, на стопах же её покоились туфли на высоком каблуке, что выпускали наружу два её пальца, которые выглядывали из небольшого разреза на носке обуви.

— Ну, как? — поинтересовалась Катька, улыбаясь так, как она улыбалась тогда.

— Нормально, — пожал я плечами и хотел было пройти мимо, как она вдруг отрезала:

— Стой! — крепкие пальцы её схватили меня за ладонь, и с неженской силой она поволокла меня за собой, однако, я оказал сопротивление, после чего она остановилась и, удивлённо глянув мне в глаза, сказала:

— Тебе же понравилось...

— Мне была нужна тетрадь, — сказал я ей то, чем уже какой день утешал себя, пытаясь увериться, что всё что я там делал, я делал исключительно ради заветной тетради, и уж, конечно, я не находил какой-то сексуальной прелести в поцелуях её ног и промежности, однако, в душе я чувствовал, что это не так, что кроме желания приобрести эту тетрадь, было и что-то тайное, что заставило меня второй раз взяться за её горячие пятки.

— И только? — глядела Катька мне в глаза.

— Да, — уверенно сказал я.

— Значит, ты не будешь? — прищурив око, вопрошала она.

— Это, нет! — твердо заявил я.

— Подумай, Миша! — нехорошо процедила она. — Я могу ведь кое-чем поделиться с твоими друзьями... Рассказать им о том, как ты собирал грязь с моих ног, как ты сосал у меня тут, — она ненадолго положила мою руку на свой джинсовый лобок. — Помнишь это?

— Помню, — похолодев, выдавил я. — Но ты же обещала... Мы же договаривались...

— Мало ли что, — пожала Катька плечами. — Ну?! — она сильно сжала мою руку.

— Я... — я не знал, что сказать. — Так не честно...

— Может быть, — согласилась она. — Можешь рассказать о кому-нибудь о моей нечестности... Думаю, друзья тебя поймут...

Я молчал. Катька посмотрела мне в глаза, где не читалось ничего, кроме тупой безысходности, которую она расценила,