Крайнее насилие: за гранью реальности

признаёшь? — медленно спрашивает мужчина.

— Я ВЕДЬМА! — кривясь от боли, выкрикивает девушка.

— Это я погубила ВАШ урожай, это я вызвала град и засуху!

— Зачем ты это сделала? — спрашивает мужчина, надевая варежку и подходя к столу.

Нет ответа, голова девушки безвольно лежит на столе, из уст вырывается сдавленный стон боли.

— Зачем ты это сделала? — повторяет свой вопрос святой отец, беря у Пьера прут.

Нет ответа. Святой отец стоит напротив. Девушка из последний сил поднимает голову.

— Потому что я ВЕДЬМА — глядя затуманенным взором в глаза своему мучителю произносит она, и плюёт в сторону мужчины. Плевок попадает прямо на нагрудный крест. В комнате тишина. Даже дрова в камине начали трещать тише. Голова девушки вновь падает на стол, изуродованное тело подрагивает.

Очень медленно, стараясь причинить как можно больше боли, мучитель поднимает за волосы девушке голову. Вновь смотрит в лицо, девушка чуть заметно улыбается, губы кривятся от боли, улыбка получается кривой.

— А вот это уже богохульство — произносит он и подносит к её лицу свой нагрудный крест, на кресте ясно видна слюна.

— Этого не надо было делать — зло шипит он и водит перед её лицом раскалённым прутом.

— Как хочется убить тебя, сжечь твоё лицо, но нельзя, ты уже призналась, ведь так?

— Да — чуть слышно отвечает «ведьма».

— Но за своё богохульство ты всё равно ответишь. Стража!

К нему подходят Пьер и Ганс.

— Переверните её вновь на спину!

Стражники отстёгивают девушку, поднимают и кладут спиной на стол.

При соприкосновении обожженных участков тела со столом девушка издаёт глухой стон, занозы впиваются в рубцы на спине, вызывая сильнейшую боль. Сквозь пелену перед глазами, Инна видит, как один из стражников щипцами вытаскивает что-то из ящика и, держа это что-то щипцами, кладёт в горящий камин. Инна чувствует, что тело словно горит, глубокие рубцы и сожженная кожа дают о себе знать.

— Я пойду распоряжусь, а вы, пока инструмент готовится, можете делать с этой ведьмой всё, что хотите, но только следите за собой, чтобы она не испустила дух прямо тут — изрекает главный мучитель и выходит из комнаты.

Тот стражник, который уже ласкал Инну, спрашивает у своего друга...

— Ну а теперь ты её хочешь?

— Да нет, а ты?

— А я не откажусь.

С этими словами он подходит к разведённым ногам девушки и рукой начинает гладить её промежность, разводит половые губы, дотрагивается до клитора... Но девушка ничего не чувствует, боль до сих пор подавляет все её чувства.

— А — стонет стражник, сейчас, сейчас... — с этими словами он до колен спускает свои штаны. Его стоящий член в неровном освещении напоминает Инне тот раскалённый прут. Как в бреду, она начинает извиваться всем телом и стонать, на крик уже не хватает сил.

— Сейчас, сейчас — повторяет он и залезает на стол.

Он стоит на коленях на столе около разведённых ног девушки. Одной рукой упираясь в поверхность стола, другой он тянется к её груди. Всё тело девушки в поту, на груди искрятся