Жертвы страсти

так же как и любого другого. Но я боялся за Макса — он всегда так при этом краснел, что Люба Нечаева в душе заходилась, принимая это на свой счет.

30-го нас отпустили, а 2-го мы с Максом решили отбыть из города на байдарках. Но нас по понятному поводу пригласила на вечеринку Люба. Мы как раз обсуждали эту проблему, когда мимо нас по коридору прошла Жанна Павловна. Я остолбенел. Я всегда столбенел, когда видел ее походку. Мне стало грустно.

Вообще-то я принципиально не пью плохие напитки и много. Я изменял себе в этом всего один раз, именно в тот вечер, у Любы. Мы пили все и до тех пор, пока жизнь не замигала у нас перед глазами бесшабашными огоньками игральных автоматов. Мы были счастливы, Макс обнимал Любу и я смирился уже с тем, что мне придется возвращаться домой одному.

— Идиот! Идиот!! — закричала на кухне Любка. Вышел Макс, и я понял, что пора, раз все вернулось на круги своя.

На свежем воздухе в ночной прохладе я спросил, что заставило ее так изменить свое мнение о нем?

— Как я теперь припоминаю, я сказал ей буквально следующее: «Мадам, как вы относитесь к тому, чтобы стать любовницей моего добродушного пса?» Вт, собственно, и все.

— Что ты имел в виду под псом?

— Именно моего пса Чери.

— Значит, она поняла тебя правильно;

Тем временем мы спокойно двигались к проспекту, чтобы на такси уехать из этого места, но игральные барабаны крутились все быстрее, лампочки вспыхивали, как стоп-сигналы, а удар не стал такой уж большой неожиданностью. Неожиданность проявилась в том, что большое и бесчувственное тело Макса уже втаскивали в «девятку».

К Жанне приехала ее сестра Лия с мужем. Она была чуть старше и всем, что было в жизни Жанны особенного, она была обязана своей оригинальной сестре...И даже оригинальной ее семье. Вадим очень, очень оригинален, говорила Лия ей перед свадьбой. Такая оригинальность Жанну не прельщала, но она любила в сестре воплощение своих снов. Период восторженного поклонения прошел года два назад и уступил место деловому сотрудничеству на почве насыщения жизни оригинальностью.

И теперь утром, после жаркой ночи, когда они любили друг друга, а потом приняли вместе ванну, кофе на террасе дачи казался особенно вкусным; среди сосен, солнца, хвои и ее запахов, тишины, как результата отсутствия кого бы то ни было в округе за километр.

Вадим вышел к завтраку в отличии от них совсем обнаженным.

— Не опасайся, дорогая, со временем его наклонности уже не делятся пополам. Мы, в конце концов, проиграли этот раунд.

— От чего же, — Вадим положил руку на ногу Жанне и стал двигать ее вверх.

— Ого, ты меняешься на глазах, Жанна действует на тебя неотразимо. Вперед, Жанна, обрати его опять в нашу веру.

Вадим все больше распалялся. У него встал. Он схватил Жанну за талию и рывком толкнул на стол. Макнул руку в сметану и ударом вошел туда, где