Депрессия

полной тишине ухватила любовницу за поясницу и почти отнесла в спальню. Здесь руки Оли были связаны за спиной, а колени тоже стянуты кожаным ремнем.

Беспомощная пленница вынуждена была выслушать то, что говорила Марина:

— Ты обманула мои ожидания! Но от этого моя любовь только сильнее, и я могу ее доказать. Я буду с тобой сурова, но это совершенно необходимо. Отныне за всякое непослушание ты будешь наказана. Я разобралась на время с твоими предками; от наших занятий отвлекать нас никто не будет. А за эту выходку ты должна быть наказана! Ты поняла? Если обещаешь не кричать, я выну кляп.

Оля некоторое время обдумывала услышанное. Подруга, похоже, всерьез занялась ее проблемой и рассчитывала на решение. Ну что ж, днем раньше или позже: Одно движение головой — и кляп был снят, а путы на ногах ослаблены. Марина отвела ее на кухню и накормила. Затем усадила в кресло, успокаивая, как маленького ребенка:

— Ты должна слушаться старших. Я лучше знаю, что тебе необходимо по-настоящему. А сейчас это — наказание. Придется понести его за сегодняшнюю выходку. Иначе прощения не будет. Ну-ка, иди сюда.

Марина медленно, даже нежно уложила ее поперек колен и попросила:

— Теперь скажи: «Я была плохой девочкой. Пожалуйста, Марина, окажи мне эту милость и прости меня».

Оля сжала зубы, но тут пальцы Марины сжали ее сосок, вызывая болезненный стон. Ногти впивались в нежную кожу, а закричать она не могла — рот зажала вторая ладонь. А ласковый голос продолжал:

— Я могу отправить тебя под надзор родителей; а те не преминут воспользоваться услугами врачей. А здесь: Если твое решение останется неизменным, ты будешь свободна исполнить его. После моего лечения ты будешь свободна уйти: Но не сразу. Поверь, тебе необходимо нечто подобное:

Боль, шепот и страх сливались воедино. Оля чувствовала вину перед Мариной. И ей было ужасно стыдно лежать голой на коленях любовницы с раздвинутыми ногами, стоная и ожидая решения своей судьбы. Что ж, еще одно испытание перед концом: Оля послушно повторила требуемую фразу, с трудом шевеля пересохшими губами. Но в ответ получила сильную пощечину:

— Громче, девочка, громче: Я хочу знать, что ты действительно согласна. Не вздумай халтурить, иначе прощения не дождешься.

В глазах Оли стояли слезы, но с третьей попытки ей удалось выдать нечто вполне членораздельное. Марина не спешила приступать к наказанию, поглаживая соблазнительные ягодицы и то и дело касаясь заветной складки, которую она так любила ласкать губами — так недавно, до случившегося срыва. При этом она не забывала успокаивать Олю, как капризничающего ребенка:

— Ты — настоящее сокровище, моя милая. Ты совсем глупенькая еще, потому и волнуешься по пустякам. Через некоторое время ты поймешь, что важны совсем другие вещи. А если кто-то неправ, на него можно не обращать внимания. Или помочь исправиться — как я помогаю тебе:

Она резко шлепнула по правой ягодице Оли; раздавшийся звук один мог свидетельствовать о силе удара. Наказуемая подпрыгнула и взвизгнула от неожиданности.

— Вот это