Евгений О (часть 2)

в груди сменялось немало чувств: жалость, стремление оказаться вместе с девушкой в застенке и даже зависть: почему она, а не я, удостоена такой чести — специального режима и воспитательных процедур? Но за всем стояла любовь.

И когда слово появилось, тотчас же стало легче. Он не боялся наказание за нарушение приказа — наоборот, он жаждал быть наказанным Мадам, поскольку к стремление подчиниться присоединилось и стремление быть с любимым человеком. Однако в тот раз никаких мер не последовало; через полчаса Надя задремала, а жар унялся. Евгений лег рядом, но то и дело вскакивал, проверяя состояние девушки.

Он не смел признаться в своей любви. Но Надя вскоре догадалась сама; как-то, помогая ей днем на кухне, Евгений отвлекся от обычных их бесед и спросил, что она думает о «нормальной» жизни.

— Наверное, я не смогла бы: Я должна прежде всего быть послушной кому-то сильнее меня. А если этого постоянного давления не будет, скорее всего, превращусь в обычную шлюшку или стерву. А так не хочется: Хочется остаться собой, сохранить внутри что-нибудь: настоящее. А ты как полагаешь?

Евгений запнулся:

— Ну, знаешь: Действительно, без подчинения таким, как мы, не прожить. Но знаешь ли. Если б рядом, я имею в виду, в обычной жизни всегда был кто-то, кто разделяет твой образ жизни вполне, оказалось бы, что приспособиться легче. Ведь рабы, оставаясь вместе по приказу, только раскрывают себя еще полнее оттого, что тень госпожи над ними.

Тут Надя впервые улыбнулась, глядя прямо ему в лицо:

— Ты не нас ли с тобой имеешь в виду?

— Вообще да, — набрался смелости Евгений. — Вместе мы могли бы здорово ужиться. Мы оба рабы по призванию и можем найти для себя место под каблуком. Ведь я тебе не очень безразличен, девочка моя?

— Да: — Она потянулась к нему губами, но тут же отпрянула. — Вот только где взять госпожу, которая будет тратить на такую парочку время. Ведь манипулировать легче людьми, лишенными подобной связи. А в семействе рабов возникает такое сцепление, что госпоже это покажется дискомфортным.

— Не думай об этом, Надя! Я уверен, что мы сможем разрешить проблему. Да, ты в воле своей хозяйки, а я здесь только на время, но все уладится. Мы сможем быть вместе, честное слово!

Говоря эти пафосные слова, Евгений искренне в них верил. Верил и тогда, когда неистово целовал прекрасные губы Нади. Но позже, ночью всерьез задумался. Даже если произойдет невероятное и хозяйка отпустит свою рабыню на свободу (такое, впрочем, не исключено: Надя в любой момент может встать и уйти), то в какую свободу уйдет она? Куда деваться девушке со неуничтожимой склонностью к повиновению, если с ней хочет соединить свою судьбу человек, жизнь которого принадлежит его госпоже. Евгений рассматривал эту ситуацию с самых разных сторон, изобретал нелепейшие планы, неисполнимые уже потому, что ни один из влюбленных не хотел свободы. Призывы к милосердию госпожи смешны — что ей в просьбах рабов! Нет, нужно