Вампиры (отрывок)

казалось, что вот-вот оно расплавит податливую кожу, словно та является воском.

— Слушай внимательно, пес? — пророкотал громила и дал рабу подзатыльник. — Ты сейчас побежишь рядом с машиной, ничтожество и будешь бежать так, пока я не прикажу тебе остановиться, если ты упадешь или посмеешь остановиться, я сильно накажу тебя. Ты понял?

Майк кивнул и тут же схлопотал оплеуху, по силе похожую на удар железной балкой, несчастный свалился в пыль и глухо произнес, то, что хотел услышать его мучитель.

— Я понял господин!

Громила сел в «Линкольн» и машина тронулась. Солнце палило несчадно, уже нечем было дышать, легкие заполнились огненной лавой, и казалось, вот-вот лопнут и истекутся гнойным, солнечным маревом. Майк что есть мочи бежал за черной, отливающей синим машиной, перед глазами плыли розовые круги, а ноги, потяжелевшие от усталости, отказывались бежать быстрее. Мозг полыхал огнем, а на коже появились ожоги, превратившиеся в волдыри.

— Все я больше не могу, — прохрипел Майк и, рухнул на дорогу, — пусть делают со мной что хотят, мне все равно.

Темнота поглотила его сознание, и он забылся спасительным небытием. Сколько времени, бесчувствие обладало сознанием, Майк не знал, но очнулся он от голосов, шепотов и перешептываний. Бедняга хотел пошевелиться, но вдруг понял, что его руки плотно скручены за спиной, наверное, боль от затекших запястий и заставила его очнуться и вернуться из мира небытия в мир реальности. От боли Майк непроизвольно всхлипнул и тут же был замечен.

— А, очнулся! — над его лицом нависло приветливое лицо девчушки, лет семи — десяти. — Ее слегка припухлый ротик улыбнулся и произнес, — вставай, пора идти, посвящение начинается.

— Что? — не понял Майк и огляделся.

Он находился в небольшом помещении, напоминающем гримерную, и был абсолютно обнажен, последнее очень смутило его, но, похоже, не смутило ребенка. Поскольку девочка, схватив его за волосы, потянула за собой. Сила ее детских ручек была настолько велика, что Майк невольно подчинился, сморщившись от боли и покраснев от унижения и смущения. Девочка привела его в огромный, ярко освещенный зал и оставила одного. Нет, он был не один в этом торжественном зале. Там было полно народа, красиво одетые дамы и кавалеры, вышколенные слуги и довершали картину, обнаженные люди, такие же, как и он, Майк, напуганные и жалкие среди этой изысканной публикой. Неожиданно загремели фанфары и служащие, следящие за обнаженными рабами, сильными ударами заставили опуститься их на колени и склонить головы, пряча глаза на великолепном мраморном полу. Майк, сразу же начал замерзать стоя голыми коленями на холодном мраморе, он не хотел мириться со своим положением и слегка поднял голову, наблюдая за происходящим.

Все дамы и кавалеры низко и с почтением склонились перед вошедшей, знакомой уже Майку женщиной. Это была его хозяйка, та девушка из бара, которую он хотел снять и поиграть с ней по крупному, поиграл. Одетая в темно-бордовое платье, с черными вьющимися волосами, его демоническая госпожа была неотразима, ее сопровождали два огромных черных