В тихом омуте Светлофлотска

в сторону неан-дертальца, топчущего дивное создание природы — нежные лепестки розы.

Сила умственно и духовно полноценного мужчины в его способности видеть, чувствовать, изумляться, восторгаться и высоко ценить все прекрасное, созданное великой Природой, поклоняться красоте. Иначе, для чего же сущест-вуют дивные цветы, волшебная ...музыка, обворожительные женщины? Кто же должен чувствовать, оценивать эту красоту? Я думаю — не одни только жен-щины. Иначе получается, что все прекрасное — для настоящих женщин, а что же мужчинам остается? — Все безобразное? Нет, настоящий мужчина не должен отставать в духовном развитии от женщин. А ты — именно такой. Таких муж-чин, восхищенных красотой, поклоняющихся красоте, покоряющихся красоте, на самом деле довольно много, иначе не было бы прекрасных стихов, изуми-тельных картин, божественной музыки. И именно такие мужчины позволяют достичь в любви высокой чистоты отношений. И я рада, что ты — могучий, му-жественный, красивый — испытываешь ко мне сильные и благородные чувства. И мне приятно, что именно ты принес к моим ногам свою силу, благородство, любовную страсть. А я как настоящая женщина просто обязана поощрять «ду-ши прекрасные порывы» в настоящих мужчинах. Думаю, я в состоянии пода-рить тебе возможность восторгаться моей красотой, поклоняться ей, рыцарски преданно и беззаветно ей служить. Я разрешу тебе исполнять мои капризы и изысканные прихоти. В конце концов, ты счастливый человек, ты можешь реа-лизовать себя, буквально, не выходя из дома. Я великодушно позволю тебе это. И, признайся, ты уже многое получил! — я лукаво и снисходительно улыбну-лась, приподняв его подбородок носком ноги, которая до этого поглаживала его щеку. — Ты целовал эти босоножки, правда, без моего позволения. — Я кокетли-во легонько пихнула подошвой его губы. — А где мой черный чулок? Должно быть, тоже хранится у тебя и тоже не обделен твоими ласками? — игриво про-должала я свои пытки. — Но это все — увертюра! — сменила я тон на серьезный. — Не думаю, что верхом блаженства могут долгое время оставаться для тебя без-духовные отношения с моим чулком, хотя какое-то время, безусловно, это дает вдохновение и заставляет мучаться сладкой мукой неразделенной любви.

Все время, пока я, такая красивая, лучистая, словно парящая над всем мирским, вдохновенно произносила свою «тронную речь», Виктор пребывал в состоянии сильнейшего аффекта, поэтому я не вполне уверена, что все мои проникновенные слова доходили до его сознания.

Чувствуя, что он, до краев переполненный впечатлениями, готов на все, лишь бы передохнуть от обилия обрушенного на него потока слов, я решила перейти к делу и выпалила на одном дыхании не терпящим возражения тоном:

— Я хочу, чтобы ты присягнул на верность служения красоте. Я пригото-вила тебе «Присягу», и ты ее сейчас громко и внятно зачитаешь.

— Я?! — только теперь воззрился он на меня с изумлением.

— Ну конечно, — ласково подбодрила я. Я умею придать своему голосу такие мелодичные интонации, что вряд ли родился мужчина, способный усто-ять перед чарующей музыкой, достигающей его слуха — «эффект античных си-рен»

— Подай мою сумку вон там!

Только теперь Виктору представилась возможность размять ноги. Он встал