Образ

в западню дикого животного.

— Доброе утро, — сказал я ей, — как себя чувствует твоя подруга?

Анни себя чувствует хорошо. Она еще спит, измученная вчерашним вечером. Клэр по-матерински заботится о ней, и через несколько дней все пройдет. Останутся, возможно, маленькие красные рубчики на грудях, где была порвана кожа.

— Она их будет стыдится...

— О, нет, — возразила она, — это будет очень красиво...

В спальне я сел в кресло и посмотрел на Клэр. Она стояла возле моей постели, одетая в белую юбку со складками и такую же блузку. И тогда я приказал:

— Раздевайся!

Она колебалась не более секунды. Потом опустилась передо мной на шерстяной коврик и стала снимать с себя одежду, размерено, словно исполняла ритуал. Нижнее белье оказалось точь-в-точь как у ее протеже. И на ней тоже не было трусиков. Обнажившись совершенно, Клэр раздвинула ноги и подняла руки над головой.

Я подержал ее в этой позе некоторое время.

— Гляди на меня!

Она подняла глаза.

— Тебе нравится стоять на коленях?

Кивком головы она подтвердила, а потом прошептала:

— Я твоя... Ты можешь делать со мной все, что хочешь...

— Хорошо, — сказал я, — иди и ляг на постель.

Клэр легла на спину поверх смятых простыней.

— Раздвинь ноги!... Руки за спину!... Раскрой рот!...

Она повиновалась без слов.

Я встал, снял с себя всю одежду и прилег на ее тело, положив руку под шею.

— Тебя никогда не подвергали порки?

Она покачала головой, взгляд ее затуманился.

— Хорошо, значит я буду первым.

Я ударил Клэр по щеке, по другой, еще и еще раз... Потом посмотрел ей в глаза и сказал, что она прекрасна.

Моя рука медленно прошлась по ее животу, потом ниже... И я резко ввел целиком большой палец во влагалище... Оно было таким влажным, как только возможно...

Я целовал ее и ласкал всю с головы до ног. Потом, приподнявшись на локте, ударил несколько раз сильнее прежнего.

— Скажи «Я люблю тебя!» — потребовал я.

Она послушно повторила: «Я люблю тебя!», а потом добавила, что отныне она — моя рабыня и что я могу запороть ее до смерти, если это доставит мне удовольствие.

Я ласкал ее груди, лоно по всей его глубине. А потом заставил облизывать мои пальцы.

Когда я погрузился в нее, наконец, сам, она кричала, называя меня уменьшительно ласкательными именами и повторяя снова и снова, что любит меня...