Жестокие игры (часть VIII)

всех направлениях. Некоторые особо жестокие удары хлыста оставили извивающиеся следы на ее талии, боках и даже на передней стороне бедер. Израненная кожа влажно поблескивала от пота и сукровицы. Решив немного освежить ее ощущения и разнообразить свои, я принес ведро холодной воды и щедро окатил ее попку и бедра. Китти застонала от неподдельного облегчения. Холодная вода облегчила боль, но создала новую почву для моих дальнейших экспериментов.

В отличие от Ларисы, я не стал особо мучать ее ожиданием начала заключительного акта нашего развлечения, и сразу же хлестнул хлыстом строго параллельно ее влажно поблескивающим ягодицам. Во все стороны разлетелись брызги воды, а воздух прорезал очередной вопль. Теперь характер ее криков изменился — Китти вопила, уже не сдерживаясь, на полную мощь голосовых связок, а в перерывах между ударами ласкала мой слух подвываниями и всхлипами. Несомненно, она очень страдала. После довольно неслабых ударов Ларисы ее попка представляла собой почти сплошную открытую рану, и теперь я был вынужден больше внимания уделять бедрам. Два раза мне удалось, воспользовавшись тем, что она отчаянно сучила ногами, особо удачно полоснуть по внутренней стороне ее прелестных ножек, исторгая из ее груди животные вопли. Хлыст мне нравился все больше и больше, и я даже немного расстроился, что попробовать его на попке Ларисы смогу только после окончания ее беременности. Но передо мной лежала Китти, и я продолжил с не меньшим удовольствием подвергать ее ягодицы жесткому массажу. Повторяя опыт с линейкой, я зашел ей за спину и с размаху ...вытянул хлыстом вдоль ее очаровательной ножки. Хлыст лег на ее нежную кожу почти всей своей поверхностью, оставив на ней сначала почти незаметную полосу длиной сантиметров в восемьдесят. Китти, уже забыв о всякой гордости, плакала навзрыд и продолжала безуспешные попытки вырваться из стальной хватки четырех наручников. Ее рыдания прерывались лишь в момент нанесения очередного удара и сменялись отчаянными воплями. Я же настолько увлекся созерцанием ее мучений, что сбился со счета и вопросительно взглянул на Ларису.

— Еще четыре, — сказала она, с интересом наблюдая за происходящим.

Теперь Китти начинала кричать еще до момента нанесения удара. Их я намеренно делал особо жестокими, вкладывая в них практически всю свою силу, но стараясь выбирать на попке и бедрах Китти наименее пострадавшие места (поскольку нетронутых уже не было). Каждый удар сопровождался такими истошными воплями, что даже у меня кровь стыла в жилах, а Тиффани испуганно вздрагивала за объективом телекамеры. Именно этим объяснялся тот факт, что на финальных кадрах этой сцены изображение прыгало во все стороны.

Китти стонала и извивалась еще долгое время после того, как я тщательно прополоскал хлыст в теплой воде и, аккуратно свернув, убрал обратно в футляр. Следующий раз я решил применить его не раньше чем через неделю — Китти нужно было время, чтобы отойти от полученной сегодня трепки. Но судьбе было суждено рассудить иначе. Тиффани, словно зачарованная, наблюдала за извивающимся от невыносимой боли телом