Ночной гость

конвульсией, разбудившей Серого. Человек кончил, обильно залив привязанного волка своей спермой, отдышался, встал, больно хлопнул по ноге. Скрипнула дверь, и он вновь остался один. Глубоко вздохнув, Серый почувствовал сильный запах человеческого пота, спермы и чуточку мускуса с его тела. Пару раз сжал/распустил мышцы живота и бедер, сбрасывая неприятные ощущения. Привычно отметил влагу и скольжение внутри себя от человеческой спермы и снова погрузился в дрему.

Так продолжалось почти всю ночь. Их было много, необычно много, сегодня. Часам к трем утра, когда его день, а, точнее, ночь, почти закончились, в комнату кто-то вошел. Волк привычно раскинул ноги и отвел хвост в сторону, готовясь принять очередного «наездника». Но дверь скрипнула вновь и послышался густой низкий голос:

— Ключи, губку, чуть теплую воду и мазь, — он не просил, он — требовал.

Если бы не надетые на глаза шоры, Серый обязательно посмотрел бы на говорившего — это был первые посетитель, который не набросился сразу же на лежащую фигуру.

Дверь снова скрипнула и на кровать кто-то сел. Послышался плеск воды и вдруг, легкое, едва ощутимое касание у хвоста. Волк поднял голову, насколько позволял ошейник и поводок. Говорить и видеть он не мог, но повернул голову, словно хотел этого.

Легкие, невесомые касание от середины спины, вниз, к хвосту и ногам, словно с тебя смывают грязь. После каждого раза слышался плеск воды — наверное, пришедший споласкивал губку. Осторожные, почти опасливые касания чуть теплой губки вокруг ануса, мягкие, поглаживающие движения, стирающие сперму, грязь, масло любриканта. Снова плеск воды, пауза, и тоненький ручеек, выжатый из губки, капает на волка, стекая из-под хвоста к мошонке.

Мокрая губка прижимается к анусу, и твердые пальцы вдавливают ее вглубь, проникая через легко раскрывшиеся складки внутрь тела, добавляя к сперме десятков извержений воду. Раз, второй, третий — пока у лежащего не появилось естественное желание излить из себя все это. Серый чуть напрягся, приподняв таз над кроватью, чужие пальцы ловко растянули дряблые мышцы ануса, выпуская наружу то, что за сегодняшнюю ночь отдали ему люди.

— Молодец, — легкие почесывая у крестца — сидящий в комнате явно знал какие места приносят приятное зверю. — Давай еще разок, — его пальцы так и остались внутри Серого, растягивая колечко кожи, а из выживаемой губки все лилась и лилась вода.

Волк чувствовал, как чуть теплая волна прокладывает себе путь в его внутренности. Он снова поднапрягся — выдавливая ее из себя. Пальцы исчезли, мокрая губка еще раз лизнула по ягодицам и бедрам.

— Перевернись, — чуть слышный голос был подкреплен руками, забравшимися под бедра лежащему.

Лапы, конечно же, пришлось перекрестить — захваты не вращались вместе с ним. Хвост между широко раздвинутых ног, мордочка упрямо смотрит в потолок. Так он еще не встречал никого. Обычно Серый лежал на животе, молча ожидая завершения очередного покачивания. Еще никто и никогда не требовал от него перевернуться на спину.

Вода полилась ему на живот и бедра, губка прошлась по шерсти и меховому мешку, куда прятался его собственный член,