Под светом Колари и Нельсы

огромный силу-эт. Она вытянула перед собой руки в попытке оттолкнуть протянувшуюся к ней ладонь. Рука незнакомца тоже была покрыта шерстью, правда гораздо более грубой. И потом, материнская рука была гладкой, а эта покрыта твердыми буграми, появляющимися и исчезающими под кожей. Она что-то оставила на ее носике, а мать остановила ее ручку, попытавшуюся со-рвать со своей мордочки щекотавший ее предмет. Через минуту она почувствовала, насколько легче ей стало дышать. Вонь сменилась незнакомым приятным запахом, оставляющим ощущение прохлады и свежести. В первый раз она не забылась в сшитой из рваных кусков видений полудреме, а, спокойно заснув, видела хорошие сны.

Озабоченно разглядывающий свой надорванный бицепс, Марид выбрался наружу. Там его встретили две обеспокоено выглядевшие самки, не забеременевшие в этом цикле. Каждая из них сочувственно лизнула его лицо. Самец медленно лег на прогретый, обнаженный от коры сук. Опустившись на колени, вдвое меньше него по габаритам женщины обработали его раны тщательно пережеванной кашицей из свежих почек.

Тусклый свет ворвался внутрь дупла на четырнадцатый день — сорванная Маридом занавесь полетела, кружась, к корням гигантского дерева. Другие дети едва успели, отчаянно зевая, встать на ноги, а Рандала уже бежала наружу. Ее жизнь повисла на волоске, который обязательно оборвался бы, если бы не молниеносная реакция вожака, едва успевшего поймать её, не успевшую остановиться на краю и уже падающую в пропасть. От удара по животу внезапно вы-росшей на ее пути твердой, как железо, руки, у нее перехватило дыхание: она едва успела раз-глядеть затянутый серой мглой «низ» своего мира. Отлетев назад и упав на спину, пытаясь восстановить дыхание, она впервые увидела небо.

Небо было почти таким же близким, как и земля. Оно начиналось сразу над верхушками тысячеметровых растительных гигантов, касающихся своими кронами друг друга. Сквозь ту же самую серую мглу светило мутное тускло-желтое пятно, мало похожее на ярко сверкающую Колари, о которой, как и о многих других вещах, рассказывал им Марид. Пока их матери набирались сил после долгого поста, он давал своим детям первые уроки выживания, подчас весьма жестокие. Если умение лазать, вцепляясь в каждую щелочку изборожденной трещинами коры было врожденным, то многочисленные, разные на цвет и по размеру, фрукты были для них одинаково привлекательными. Марид нещадно бил их по рукам, когда они, несмотря на предупреждение, хватались за те из них, что были ядовиты. Они быстро прибавляли в росте и весе, жизнь была беззаботна, и лишь Марид сокрушенно качал головой, глядя на сморщенные, невызревающие плоды. Он упорно тренировал силу и быстроту реакции в двух родившихся мальчи-ках, с удивлением замечая часто присоединявшуюся к ним Рандалу.

Однажды ночью ее разбудил раздавшийся снаружи страшный грохот. Тут же в проеме их жилища появились силуэты Марида и двух ее братьев, освещенные серебристым светом милостивой Нельсы. Он приказал им, девочкам, оставаться внутри и не выходить наружу, а взрослым самкам следовать за ним. Она испуганно посмотрела на мать — та лишь на несколько