Волшебник Изумрудного города. Глава 8

сделать? — спросила Элли. — Ведь не могу же я убить волшебницу Бастинду!

— Вот это уже твои проблемы. Я сказал! Иди и не зли меня!

Девочка заплакала и вышла из тронного зала. Придворные, стоящие в коридоре заметив её слёзы смеялись в голос, уже не боясь гнева Гудвина.

— Нет надежды! — сказала девочка со слезами, когда вернулась к друзьям — Гудвин приказал мне лишить злую Бастинду её волшебной силы, а мне этого никогда не сделать! Все опечалились, но никто не мог утешить Элли. Она вошла в свою комнату и плакала, пока не уснула. На следующее утро зелёнобородый солдат явился за Педрилой.

— Идите за мной, вас ждет Гудвин!

Педрила вошел в тронный зал и увидел на троне прекрасную Морскую Деву с блестящим рыбьим хвостом. Лицо Девы было неподвижно, как маска, глаза смотрели в одну точку. Дева обмахивалась веером, делая рукой однообразные механические движения.

Страшила, ожидавший увидеть Живую Голову, растерялся:

— Ну с головой — то хоть поговорить можно было, как мужик с мужиком, а с этой чё делать!? Тьфу, селёдка какая-то!

Но потом Педрила собрался с духом и почтительно поклонился. Морская дева сказала приятным низким голосом звучавшим, казалось со стороны:

— Я — Гудвин, Великий и Ужасный! Кто ты и зачем пришел ко мне?

— Я — чучело, набитое соломой, — ответил Педрила. — Я прошу дать мудей для моей соломенной тушки. Тогда я буду как все люди в ваших владениях, и это самое заветное моё желание!

— Мои милости не даются даром, — ответила Морская Дева. — И вот мой ответ: лиши Бастинду волшебной силы, и я дам тебе такие мудя, что ты станешь мудейшим человеком в стране Гудвина.

— Но ведь вы приказали сделать это Элли! — с удивлением вскричал Педрила.

— Мне не важно, кто это сделает, — ответил голос. — Но знай: пока Бастинда правит в своей стране, твоя просьба не будет исполнена. Иди и заслужи мудя.

Педрила печально поплелся к друзьям и рассказал им, как принял его Гудвин. Все удивились, услышав, что Гудвин явился в виде прекрасной Морской Девы. На следующий день солдат вызвал Железного Дровосека. Когда тот явился в тронный зал, неся на плече топор, с которым никогда не расставался, он не увидел ни Живой Головы, ни прекрасной Девы. На троне громоздился чудовищный зверь. Морда у него была как у кабана, только с рогом, и на ней было разбросано около десятка глаз, тупо смотревших в разные стороны. Штук двенадцать лап разной длины и толщины свисали с неуклюжего туловища. Кожу зверя кое-где покрывала косматая шерсть; местами кожа была голая, и на грубой серой поверхности выступали бородавчатые наросты.

— Я — Гудвин, Великий и Ужасный! — проревел зверь голосом, выходившим не из пасти чудовища, а из дальнего угла комнаты. — Кто ты такой и зачем тревожишь меня?

— Я — Гомосек и сделан из железа. Я не имею болта и не могу любить. Дайте мне болт, и я буду как все люди в вашей стране. И это самое моё