Волшебник Изумрудного города. Глава 5

ебать — копать!

Людоед был так доволен, что даже разговаривал с Элли:

— Ебать — копать! А ловко я придумал повесить доску с надписью! Ты думаешь, я действительно исполню твои желания? Как бы не так! Это я нарочно сделал, заманивать таких простаков, как ты! Это исполнение моих желаний! Ебать — копать! — с этими словами Людоед снял штаны и перед глазами Элии предстал огромный стоячий хуй — писькой инструмент таких размеров назвать было никак нельзя:

— Ой, мамочки! Ты же меня порвёшь! Он ведь намного больше, чем у живунов, больше чем у Дика и Боба, даже больше чем у быка!

— Порву, само — собой! — довольно проговорил Людоед — Причём два раза! Сначала сладкую целку, а потом маленькую жопку! — и он больно стукнул пленницу по носу огромной багровой головкой.

Элли плакала и просила у Людоеда пощады, но он не слушал её и продолжал стаскивать с неё платье.

— Ладно, я сегодня добрый! — сказал вдруг Людоед — Если не хочешь, что бы я тебя порвал, открой — ка ротик!

Элли вспомнила, как Дик и Боб рассказывали ей о том, что мальчики любят засовывать девочкам письки в рот. Она в ужасе закрыла глаза, но рот открыла: Уж лучше так! Хоть и противно, но это лучше чем быть порваной пополам!

Людоед грубо сунул свой инструмент прямо ей в губы. Широко — широко открыв рот Элли давилась слюной и слезами, а Людоед заталкивал ей всё глубже и глубже, приговаривая в экстазе:

— Ебать — копать! Какая сладкая! Это я удачно сегодня поохотился! Ебать — копать!

Огромная головка входила всё глубже и глубже, прямо в горло, Элли задыхалась и кашляла, как вдруг Людоед перестал её мучить, вытащив хуй у неё изо рта. В тот же миг она почувствовала, как на её лицо, глаза и волосы падают какие то тяжёлые тёплые капли.

— Ебать — копать! Давненько я так не веселился! — воскликнул довольный Людоед.

С трудом открыв один глаз Элли увидела что Людоед зевнул:

— Ебать — копать! Устал я что то! Пойду-ка отдохну часок-другой. После сна продолжим...

Людоед пошел в спальню, и скоро его храп раздался по всему замку и даже был слышен в лесу.

Железный Гомосек и Педрила в недоумении стояли перед рвом, наполненным водой и раздумывали, как переправиться на другой берег и вдруг услышали храп Людоеда.

— Надо спасать Элли, пока он спит, — сказал Железный Гомосек. — Погоди, я придумал! Сейчас мы переберемся через ров.

Он срубил высокое дерево с развилкой на верхушке, и оно упало на стену замка и прочно легло на ней.

— Полезай! — сказал он Педриле. — Ты легче меня.

— Ну ни хрена себе! — только и смог сказать Педрила, увидев через окно кухни бледное лицо Элли, залитое подсыхающей спермой и мешком свалился во двор.

Прежде чем он встал, Белка спрыгнула ему на спину, перебежала двор, шмыгнула через решетку окна и принялась грызть веревку, которой была связана Элли. Педрила открыл тяжёлые засовы ворот, опустил подъемный мост, и Железный Гомосек вошёл во двор, подошёл к двери кухни,