История Кая и Герды

ей фиал с живым сердцем, — глаза женщины расширились, она вскочила.

— Пакость какая! Пакость! — в мгновение ока по комнате словно прошел ураган. На стенах выступила изморозь, портьеры застыли, промороженные насквозь, виски Массакра и длинную прядь на его плеши выбелил иней. Перепуганный маг сгорбился и юркнул за дверь.
Он прокрался несколько шагов по коридору, затем выпрямился. Достал платок, брезгливо вытер капли с висков и пригладил прядь волос на темени.

— Да здравствует сплетня! — насвистывая легкомысленный мотивчик, он шел в свои покои, когда встретил Герду.

— Очаровательница! Надеюсь, у вас еще не все танцы на завтрашнем балу расписаны? Я настаиваю на туре вальса! — словно желая поправить непослушный локон, он коснулся щеки девушки. Та возмущенно сверкнула глазами и отстранилась.

— Вынуждена вас разочаровать, мастре Массакр. Меня не будет на завтрашнем балу, придется вам вальсировать с кем-то другим.

— Это я вынужден вас разочаровать, прелестница. Вы личная помощница нашей госпожи, и будете находиться при ней неотлучно.

— В таком случае, я все равно не смогу вальсировать с вами, мастре Массакр. Благословенны будьте, — Герда насмешливо поклонилась и упорхнула в комнаты Кассандры. Массакр же поджал узкие губы.

— Это мы еще посмотрим, очаровательница. Это мы еще посмотрим.

Герда не могла поверить, но ледяной тон Маллийской не оставлял сомнений — та требовала, чтобы девушка присутствовала на балу.
— Там будут представители Восточных заклинателей, маги из Западного конклава, наши сестры из Европейских и Восточно-Европейских ковенов. Каждый разговор должен быть застенографирован, ни одно слово не должно пропасть. Для этого мне потребуется ваше присутствие.

— Но мадам, с этим лучше справится Баст, она знает стенографию, и память у неё эйдетическая.

— Возможно. Но делать это будете вы.

— Но поймите, меня же ждут!

— Подождут.

— Вы не можете меня заставить! Я все равно полечу! — в отчаянии, Герда схватила фиал, словно пытаясь найти помощь в нем.

— Нет, вы издеваетесь! — Маллийская вскочила, глядя потемневшими от гнева глазами на перепуганную девушку, — Никуда ты не полетишь!

— Полечу! Полечу-полечу-полечу! — вытирая слезы, крикнула в ответ Герда.

— Никуда ты не полетишь, девчонка! Никуда ты не полетишь, девчонка... — ноги девушки подкосились, она упала в кресло и закрыла лицо руками, в тщетной попытке защититься. Сквозь пелену слез, верховная ведьма казалась ей огромной паучихой, опутывающей её скользкими нитями. Герда потеряла сознание, а Кассандра уже рассматривала её душу. Чистую и огромную, искренне любящую. Древний голод требовал поглотить эту душу сразу и без остатка, но вампирша сдержалась.

— Зачем давиться тем, что можно от души посмаковать? Что тут у нас? Любовь. Вот с этого я и начну, пожалуй. Ни к чему она тебе, девочка... — только Кассандре была видна темно-красная нить, протянутая от её сердца к сердцу юной ведьмы. Вампирша потянула ноздрями — на её щеках выступил румянец, глаза заблестели.
Кассандра привела Герду в чувство, помогла ей встать. Лицо юной ведьмы было бледным, но глаза блестели.

— О, простите, мадам. Должно быть, я перенервничала и немного устала за время подготовки.

— Да, вероятно.