теперь уже её палец целился на моего хозяина, — его слуга.
И поведала ужасную историю, как наш пиратский корабль, захватил судно, где находилась сестра хозяйки гостиницы. Элеонора, так красочно описывала злодеяния пиратов, что я чуть было ей не поверил. Она живописала, как пираты глумились над женщинами. Как скидывали мужчин живьём в море, где стая голодных акул, рвала на части несчастных, от душераздирающих криков, которых стыла кровь в жилах.
— Они рвали серьги из ушей, отрезали пальцы, если кольца плохо снимались, продолжала свой рассказ лгунья.
Впрочем, ей не составляло особого труда рассказывать всё это, действительно виденное, за исключением маленькой детали, что пираты, были не мы. Но кто нам теперь поверит?
— А почему тебя оставили в живых? — поинтересовалась хозяйка.
— Для любовных утех капитана, — был незамедлительный ответ и, гневно сверкнув, очами в мою сторону, наша подруга, закончила свой рассказ.
— Ну что скажешь, Константин, капитан пиратов, в своё оправдание? — поинтересовалась женщина, в коих руках была наша судьба.
— Сначала, у этой гадюки спрошу, — сказал ниндзя, скидывая с себя путы и раскидывая «стражу» по углам комнаты. Когда, те, наконец, притихли в блаженном неведении происходящего, Константин осторожно забрал кортик у одной женщины и, приставив его к животу другой, поинтересовался, как та относится к кесаревым сечениям. Получив отрицательный ответ, я попросил её говорить правду и ничего, кроме правды, иначе харакири, произведу не со своим организмом, а с неё.
Рассказчице пришлось признаться, что она хотела завладеть единолично всем богатством пиратов, потому что ожидать алиментов от отца её будущего ребёнка, не надеялась. Вступив на стезю предательства, её вину смягчало то, что она радела не для себя, а за, не родившегося, дитяти. Прося пощады и снисхождения, Элеонора пала на колени и стеная и рыдая, просила своей смерти, но не ребёнку. Хозяйка гостиницы пару раз пыталась пнуть лгунью, но удерживаемая мной, бросила неудачные попытки и принялась развязывать Ивана. Мой друг и хозяин, проявив верх благородства, пообещал, Элеоноре, треть всего богатства, экспроприированного нами у пиратов и, поцеловав её в лоб, произнёс:
— Иди с миром дщерь, моя. И не лги больше. Ибо сказано: дорогу правды осилит идущий по стезе праведности.
Ничего не поняв, дщерь, а точнее будущая мамаша, покинула наше общество, прижимая к груди грамоту, заверенную росписью и печатью Ивана Дурака, в том, что является собственницей трети наших богатств.
Мы же оседлав коней,...пустились вскач на встречу дальнейшим приключениям. Проскочив без остановок кучу королевств, оказались в тривосьмом царстве, в триседьмой земле.
Перед нами растекалась огненная река шириной в пару десятков метров. Справа, вдали матерился вулкан, изрыгая из своего горла расплавленную лаву, коя и являлась порождением огненной реки. Поинтересовавшись у местных жителей, давно ли происходит данный казус природы и, получив безнадёжный ответ, что второй век и протяжённость реки за неделю не обскачешь, мы пожарив, купленного по случаю барашка в естественном очаге, насытившись, в споре, вырабатывали стратегию преодоления непреодолимого препятствия.
По моему плану, имеющему черновое название: