Тёмный луч. Часть 8: Гаснущий свет

ты будешь умницей.

— Я буду, Мари, буду, обещаю! Но... Понимаешь... — Алекта оглянулась вокруг, с опаской глядя на залитые злостью глаза своих бывших «коллег».

— Ааа, ты про этих? Так, кто тут больше всех распускал язык в адрес моей подруги? Вот эта? — Мари указала на одну из женщин, немолодую уже полноватую (впрочем, сейчас это было видно только по лицу) брюнетку с полными губами и слегка раскосыми глазами. — Больше не будет.

Мари щёлкнула пальцами, из жижи вдруг вырвалось блестящее смазкой щупальце и воткнулось между губами несчастной женщины. Та от неожиданности вскрикнула, открывая на мгновение щупальцу дорогу дальше, чем то и воспользовалось. Снаружи было видно, как толстый отросток проложил себе дорогу через глотку куда-то вниз. Женщина вытаращила глаза и начала давиться, изо рта полезла пена, но быстро прекратилась. Женщина тяжело дышала, из глаз катились крупные слёзы, она пыталась как-то повернуть голову, но всё было тщетно. Её горло пульсировало. Вот по нему крупным комком что-то покатилось, глаза жертвы вытаращились, но снова успокоились.

— Не волнуйся, это еда. Теперь еду в течение недели она будет получать только так. Это щупальце подавило рвоту, но всё равно это очень неприятно. Через неделю щупальце уйдёт, но если кто-то будет распускать язык — то с ним будет то же самое. А, и да, как тебя там... В общем, если ты убьёшь как-то это щупальце внутри себя, то удалить его из своей глотки ты не сможешь, а выделять подавитель рвоты оно не сможет. Ты захлебнёшься в собственной рвоте — неприятная смерть. Лучше потерпи. И будешь впредь держать язык за зубами. И остальным тоже рекомендую.

Мари вышла, и на подвал на несколько часов опустилась леденящая тишина. Больше комментариев в адрес Алекты не было.

На следующий день Алекту ждал приятный сюрприз. Дверь подвала-тюрьмы открылась, и в неё вместе с обычной уже в это время Мари зашла другая женщина. Алекта аж вздрогнула и закричала: «Клиасса!» Бывшая воительница обернулась на крик и бросилась к подруге. Мари, усмехнувшись, пошла обходить остальных пленниц, а стражница упала на колени перед торчащей из «пола» головой целительницы и начала осыпать лицо последней поцелуями.

— Господи, Алекта, как же я рада видеть тебя живой! Я так боялась, я не понимала зачем тебя и других утаскивают, а Господин не показывал...

— Господин? Ты что, стала одной из них?! — Алекта вытаращила глаза в ужасе.

— Ну... У меня не было выбора. Я не могла как вы убить паразита в себе. А он причиняет дикую боль, если не подчиняешься. Я боролась, другие боролись, но... мы все сдались.

— Какой ужас! Но, ты так спокойно об этом говоришь...

— Да. А что в моей жизни изменилось? Я как охраняла святилище — так и охраняю. Раньше моя жизнь принадлежала долгу, а теперь — Господину. Но, в чём разница? Единственное — я теперь должна ублажать тех, на кого укажет Господин, но ты знаешь... это доставляет удовольствие. Если бы ты только знала,