Имменлосия

скалы, отборная ругань гнома, рифмам которой восхитились бы даже в кузнях Горадора и повозка резко затормозила.

— Поняла меня? — грозно спросила Сангия, она не хотела, чтобы эта смешная девчоночка тут глупо погибла.

— Даа! — напуганно сказала Оливия.

Роувел развернулась и подойдя к двери задумалась, а может ну его, ей тоже тут посидеть и никуда не выбираться. «'Да ладно, хоть посмотрю, что там за гости!» — решила она и уверенно полоснула длинными ногтями по левой руке. В этот раз она решила не мелочиться и сразу вытащила длинный и тонкий клинок. Изящное лезвие словно горело огнем, а весь меч казался драгоценной игрушкой сделанной из рубина. Сидящая в углу Оливия с выпученными глазами наблюдала за происходящим. Сангия легонько махнула рукой и прутья гномьей стали (которые не поддавались никакой магии, да и ударам с трудом) вместе с замком легко разрезались словно бумага. Девушка пнула остатки двери и выбралась наружу. Роувел было неохота выбираться на дорогу и она быстро обойдя клетку забралась на верх повозки. Перед ней уже разворачивались предпосылки будущей ожесточенной битвы. Перед истыканными стрелами трупами лошадей высилась борозда взрытой земли и приличная насыпь камней. Корфф стоял на тропинке, то и дела озираясь, глядя на деревья. Беннета, прислонившегося к повозке обхаживали Надин и Скииф, в плече парня торчала стрела черного цвета. Выдернув древко с остриём, Беннету залили рану белой жидкостью из пузырька, из неё пошел дым и скоро содержимое склянки загустело, остановив кровотечение. Мужчина несколько раз подвигал рукой и слегка поморщился:

— Сносно ребята, спасибо! — Будьте на готове, мы когда нибудь умрём, но не здесь и не сейчас, понятно!?

Ему никто не ответил, всем и так было понятно. Все таращились на деревья готовые ко всему.

Из крон мощных дубов мелькнули пять теней и опустились недалеко от бандитов.

Тёмные, остроухие, некогда изящные и величественные, теперь же от них не осталось и тени могущества, зато веяло смертью и страхом. Большинство их представляло умертвий, лишь малая толика этих существ была живая. Ведомые своим предводителем — эльфом-отступником Гуул Морсариэлем, они исполняли приказы своего господина. Четверо из всей группы смотрелись совсем плачевно. Не одежда, а грязные обноски, они больше походили на живых мертвяков и выполняли приказы тех, кто стоял выше и ещё не утратил разум. Жизнь уже не теплилась в их телах, своим существованием они были обязаны чарам. Такие отбросы не носили ни драгоценностей, ни красивого оружия. Пятый же, был намного статнее всех остальных, старый, седой эльф. Видно было, что он следил за собой, своей одеждой. И если у остальных были местами проржавевшие клинки, то этот носил красивые ножны на поясе, с несомненно отменным клинком. Кроме того его мертвенно черное лицо с белыми глазами хоть и растеряло былое могущество, но выглядело очень впечатляюще, особенно на фоне остальных. На его лике не было ни следа гнили, на тонких же пальцах эльфа блистали золотые перстни.

«О ну как я и думала,