Мама. (Мистико-эзотерический рассказ). Часть 1

лет пятнадцати. Совсем мальчишка. И не понимал, всего, чего хотят эти резвые на выданье и необузданные в плотских желаниях по отношению к нему крестьянки. И мама его приемная всегда отгоняла их от него. Она заботилась о нем, понимая все и то, что он был странный в развитии и необычный ребенок. Она Сильвия так ее звали, понимала, что Ганик появился не просто так и он не был даже совсем человеком и когда-нибудь все изменится, и он измениться в корне его судьба. Но до этого момента она берегла его, как и своих дочерей. Он был ее хоть и приемным, но единственным теперь сыном. Сыном одинокой теперь крестьянки.

Ганик хотел сам не знал чего, но это чего тянуло его за собой. И его любопытство еще ребяческое любопытство и желание помочь своей приемной семье стало его заботой. Он мечтал вытянуть свою эту приемную семью из того места где они были и помочь хоть как-то улучшить свою крестьянскую жизнь.

Он рвался в Рим. Он знал, он чувствовал, что там его ждет судьба. Неизвестно еще какая, но интересная судьба. Что-то тянуло его туда. Туда где он еще не был ни разу, но очень хотел.

На каменной дороге из крупных больших булыжников появились всадники. Целая группа всадников в блестящих военных доспехах. Сверкающих на ярком солнце и на их красных военных одеждах. Коротких красных туниках, которые носили исключительно только высшие воины Рима. Украшенных красивой золоченой оборкой по нижнему краю и коротким рукавам. С широкими с золотыми бляшками поясами белтеусами перекрещенными и связанными на бедрах солдат римской гвардии и мечами гладиями и кинжалами на них. В солдатских сандалиях, похожих на сапоги, закрывающие почти целиком голени ног калигах. В блестящих медных шлемах с гребнями птеругами с оформлением из страусинных разноцветных наверху перьев. В красных широких застегнутых на правом плече медной пряжкой фибулой отороченных золоченой оборкой по нижнему краю, как и их одежда, длинных воинских плащах лацернах. Их было больше, чем трое. Еще к троим трое. Казалось, они ехали прямо в саму Селенфию.

Всадники верхом на украшенных красивой военной попоной и сбруей лошадях, подымая пыль на дороге, спешили в Рим.

И может на беду, а может на само счастье, проезжали мимо дома Ганика. Дом Ганика и его сестренок и приемной матери как раз стоял совсем недалеко от этой Апиевой дороги и первым с этой стороны самой дороги.

Чуть не сбив ногами на пороге с воробьем в зубах домашнюю кошку, Ганик выскочил из своего крестьянского рыбацкого дома в момент как раз к их появлению. Он подлетел к краю самой Апиевой из вымощенного булыжником запяленной ветрами дороге. Стоя там босоногий в своей рыбака крестьянина дряхлой из грубой бараньей шерсти, как и у его приемной матери Сильвии одежде.

Первым ехал сам Германик, племянник Тиберия по родственной линии Юлия Октавиана Августа. Сын Нерона Клавдия Друза старшего, брата Тиберия Клавдия Нерона. Германик Юлий 

---

---

Вернуться назад