А и Б сидели на трубе

с этой девочкой... ты... ты... Да я ее вообще не знаю, к твоему сведению! И потом — ты ее спросил? А?

— Степень личного знакомства не является детерминантом репродуктивного...

— Чего? Ты вообще сам понял, чего сморозил? Ты, сутенер зеленожопый?

Ему уже было стыдно за свою ошибку, — стыдно главным образом перед девочкой, обалдело взиравшей на него и на чертяку, — и Юрик старался не снижать градус, ругаясь, как на базаре.

Девочка была очень красивой, бледной и совсем молоденькой — с маленькими грудками, острыми вытянутыми сосками и волосатой писей, явно не предназначенной для посторонних взглядов. От девочки пахло любимыми Юркиными духами — тонкими, облолакивающе-нежными, которым Юрик, конечно, не знал названия...

Наконец усталый чертяка уполз в какую-то свою нору, и они с девочкой остались наедине.

— Тебя как зовут? — спросил Юрик.

— Ксения.

Голос у нее был на удивление высокий, тоненький, как у ребенка.

— Красивое какое имя... А меня Юрик. Ну мы и попали с тобой, а, Ксюш?

Она, молчала, глядя на него застывшими серыми глазами.

— Ты не бойся, я тебя в обиду не дам. Я осто... отстою тебя. На меня-то можешь положиться!

Помолчав, Ксюша спросила тихим голосом:

— А что, он хочет, чтобы вы меня... чтобы мы...

— Ну да, представляешь, гад какой? Развратник, блин, ваще! Но ты не бойся, мы...

Ксюша смотрела, не отрываясь, на его хуй, торчавший чуть ли не на полметра.

— Аааа... хе-хе... ну, ты ж понимаешь, — Юрик развел руками, изо всех сил стараясь смеяться естественно, — тело есть тело... основной инстинкт и все такое. Уж очень ты, Ксюша-Ксения, вся из себя... Но это... ты не думай, я себя держу в руках, хоть и это самое... то есть...

Ксюша была нежной шатенкой, высокой, по-женски гибкой и субтильной, как тепличная лилия. Юрик быстро усек, что за птица перед ним: «Художница или музыкантша. Эфирное создание, из серии «я слишком возвышенна, чтобы думать о сексе». Говорит, как в книгах, знает море стихов, носит длинные платья, и уж конечно, никогда не трахалась».

Ксюша не сразу поняла, что она голая, а когда поняла — нервно прикрыла руками грудь и пизду. Руки у нее были тонкие, с длинными пальцами. Бледное, мучительно красивое и плавное ее тело било в яйца больней любого оружия...

— Что поделать... «Не властны мы в самих себе», — оправдывался Юрик, выудив из памяти подходящую строку.

— Юр... Вам страшно?

— Не-а, — врал Юрик. — Не бойся. Не бойся, Ксюшенька, я тебя...

—... Стимуляция молочных желез Б-особи повышает ее предрасположенность к репродуктивному акту, — раздался безжизненный голос. — ПэКаЭлКа, глава 517, раздел 3, параграф 25, пункт 390...

Зеленый монстр, неведомо как появившись в комнате, подкатил к Ксюше и попытался облапить ее сиськи своими щупальцами, похожими на илистые водоросли в болоте. Ксюша завизжала...

— Ах ты мудак! — В голове у Юрика потемнело, и он, радуясь поводу, подскочил к монстру. — Отойди от нее!

Прежде чем монстр успел ответить, Юрик засветил ему в глаз. Кулак ударился о невидимую поверхность, упругую, как резина, и монстр, не удержав