мой череп, а затем более тщательно вокруг тех мест, где еще пару мгновений назад были мои брови. Я догадалась, что эта мерзко пахнущая мазь была средством для предотвращений роста волос.
Для дальнейших действий, моим тюремщикам пришлось действовать сообща. Моя голова была свободна, но я держала ее неподвижно, когда холодное прикосновение резиновой маски прошло по моей макушке и вниз по ушам и глазам. Фрау Бакстер попыталась раздвинуть мне челюсть, но безуспешно, видимо она проверяла, чтобы теперь уже твердый латекс, заполнивший мой рот, должным образом схватился. Я благодарила бога за то, что в тонкой резиновой маске, которую они надели мне на голову, были прорезаны дырочки для глаз. Хотя эта резина была такой тонкой, что казалась почти прозрачной, она крепко сжимала мою безволосую голову и лицо, как тугая лайковая кожаная перчатка. Маску разглаживали через мой рот и подбородок, попутно просовывая звенья цепи в специальное отверстие, а затем вниз по шее, где ее хватка несколько ослабла. Моя челюсть не почувствовала никакого облегчения, так как внутренности, схватившейся резины, надежно удерживали ее закрытой. С некоторым усилием я могла немного сдвинуть нижнюю челюсть, но было понятно, что я не смогу удерживать ее так долго, и в моей голове роились мысли о том, что скоро, даже эта маленькая свобода будет для меня недоступна.
• • •
Процесс продолжается.
В ночь, после того как меня оставили в покое, не было никакой возможности снять напряжение. Несмотря на то, что я потратила некоторое время, пытаясь сосредоточиться на своих изменениях, я явственно ощущала вкус резины, которая находилась у меня во рту, то и дело, посасывая капу, словно соску, и все еще слышала ее аромат, хотя мой нос теперь был полностью заблокирован. Кроме того, я напрягала мышцы ног и внутреннюю сторону бедер, двигая фаллос, который занимал мое влагалище, мои скромные попытки возбудиться окончились ничем, пережитые события еще не успели сгладиться в моей памяти.
Той ночью я плохо спала, так как обеспокоенный внезапными переменами разум, метался в душевных терзаниях тягучей неизвестности, которые я испытывала, и это была самая худшая ночь, которую я провела с тех пор, как отец оставил меня на попечение фрау Бакстер. Я была благодарна, когда наступило утро, хотя и знала, что оно принесет мне еще больше страданий. Проснувшись, я увидела фрау Бакстер у моей кровати, ее силуэт находился за прутьями клетки, но она даже не пошевелилась, чтобы отпереть решетку, а просто наклонилась, чтобы еще раз включить мотор моей кормушки. Мешочек с едой и клизма, были наполнены и находились на своих местах, появившееся тепло в моем животе окончательно пробудило меня ото сна, когда мое тело было обслужено, фрау Бакстер сняла мешочки. Сколько времени пройдет, прежде чем я снова смогу испытать радость, самостоятельно вкушать пищу?
— Доброе утро, Селин — она отвлекла меня от дурных мыслей, и я повернула голову, насильно возвращаясь к воспоминаниям о том, как они обошлись со мной накануне.