Обратной дороги нет

Ну-ка быстро сел на жопу! Ноги развел!

И она встала на пол. Все произошло за несколько секунд. Влажной босой ступней Ира надавила на мой член и как то ловко протащила его по окружности и тут же сильно прижала его к полу

— Сам, сам!

Я только пару раз дернулся членом. Было больно и сладко...

— Ну! — закричала она.

И уже застонал я так, что мне пришлось прикусить нижнюю губу. Она продолжала дрочить его ногой сверху, сдавливая еще и яйца. А я кончал...

Голова закружилась, в голове зашумело. Даже спускать было больно...

Мне достаточно воздержания в сутки, а не в пять дней, когда ты постоянно думаешь о ней, когда ты ходишь со стоячим членом даже на работе, это настоящая пытка!

А потом я вылизал ее ножку и линолиум от остатков шампанского, перемешанного со спермой...

А через какие — то пять — десят минут я сидел как ни в чем не бывало за столом, снова заполнил бокалы вином. Мы пили, ели фрукты, курили и даже мило беседовали. Но я никогда не позволял себе лишнего в разговорах. Я уже кажется начинал кое что понимать в наших отношениях. Ирина очень ловко использовала принцип кнута и пряника. Ее настроение часто менялось, но она была естесственна и не изображала какую то строгую даму только для того, что она «верхняя», а я «нижний». Она была права, что в порно все наиграно — «ах, ты плохо лижешь, я тебя сейчас накажу» и тому подобное. Ира могла просто неожиданно сказать ласково: «пойдем, я сейчас тебя ремнем выпорю», и не потому что она Госпожа и так надо, а потому, что этого ей хотелось. Солнце уже село, было почти десять вечера, но на улице еще светло. Наш разговор затянулся. Мы уже допивали вторую бутылку шампанского. Я, как всегда, пил очень мало, поэтому Ирина захмелела.

Ее потянуло на откровенность и она, достав новую сигарету из пачки, неожиданно сказала:

— А ведь ты, жопа, хитренький, ты совсем не раб...

Я поднес горящую зажигалку к ее лицу. Ира прикурила и продолжала:

— В тебе, конечно же, есть много мазохистского, но ты просто такой увалень, пассивчик, а?

— Да, я с последней раставался, она мне так и сказала: «тебя хоть самого трахай», — честно ответил я

— Вот я тебя и трахаю. Ебу — ебу и никак не заебу. А ты не та тряпка, которых я перевидала. Ты с чувством достоинства, унижаешься, как пес ноги лижешь, а все равно гордый, бля... Как мой Француз. Тот ноги мне вылижет и между ног, преданный, а сядет и такой важный...

— Я тебя чем — то расстроил? — тихо спросил я.

— Нет. Просто я увидела в тебе все это в первую встречу. Сначала подумала, что этот воспитанный мальчик решил поиграть в садо — мазо, испытать чего — то новенького, остренького. Я даже, честно тебе скажу, хотела опустить тебя, как говорят, ниже плинтуса, а потом пустить по кругу. Это я нашла бы с кем.