Столица Анголы

лишь лёгкое колыхание яиц и пугающую мятную прохладу под стулом. Железный каркас намертво приварен к полу.

— Эй! — орёт Андрей.

Перед ним стол и высокая стена с двумя экранами по бокам. Чуть повыше уровня глаз широкое смотровое окно, закрытое роллетами.

— Эй! Вы меня слышите? — ревёт он, продолжая искать лазейки в хитросплетении ремней.

Паника лавиной накрывает остатки надежды на благополучный исход.

За десять минут у Андрея перед глазами промелькнула вся жизнь. Он успел успокоиться, снова накрутиться, раскаяться, ожесточиться, наконец, полностью отключиться.

Мягкий голос Даши возвращает Андрея в реальность:

— Андрей, ты меня слышишь? — одновременно в головку члена под стулом вонзается тёплая острая струя воды. Она приятно режет тонким стержнем, щекочет, раздражает. Голос исчезает, струя тоже, только капельки стекают к мошонке.

— Андрей, если слышишь, ответь, пожалуйста, — Даша делает паузу, не выключая микрофон. Она напряжённо дышит, но этого недостаточно, чтобы активировать струю. — Хочешь я прочитаю тебе стихотворение?

Голос Даши такой бархатный, соблазнительный.

— Да, хочу, — тихо произносит он, проклиная себя за слабость. Член под стулом быстро растёт, пока не упирается головкой в сиденье.

— Хорошо, но сначала ты должен ответить на один вопрос, — её голос наполнен детской непосредственностью. Она, похоже, понятия не имеет, какое удовольствие доставляет ему каждое произнесённое слово.

Неожиданно включается монитор слева. Даша сидит в смотровой за роллетами, склонившись над столом, камера направлена ей прямо в лицо.

— Назови столицу Румынии, у тебя десять секунд, — облизывает губы, переводит взгляд вниз, видимо, на часы.

«Румыния, Румыния, цыгане, Дракула, Трансильвания...»

Андрей никогда не заучивал дурацкие столицы. С географией в школе вообще трындец. Училка дрючила их налево и направо, хотя сама нигде не была. Вечно корчила из себя невесть что.

Андрей морщится. Надо что-то ответить.

— Будапешт, — он не уверен, но пусть будет Будапешт.

— Это неправильный ответ, — Даша расстроена. — Правильный ответ — Бухарест. Мне придётся наказать тебя небольшим разрядом тока. Ты готов?

Он не успевает ответить. Мощный удар в мошонку припечатывает яйца к стулу. Упругий предмет, похожий на пластмассовую лопатку, хлёстким шлепком отправляет Андрея в мутную пелену забвения.

От боли земля уходит из-под ног, комната кружится перед глазами. Боль вытесняет всё: мысли, чувства, сознание. Тупая распирающая снизу боль не оставляет даже желания заорать. Невнятный стон, первобытный, грудинный, сиплым облачком вырывается из лёгких. Как рыба, выброшенная на берег, Андрей жадно хватает воздух ртом, выпячивая невидящие широко открытые глаза.

— Тебе очень больно? — нежная струя бьёт в увядающий член.

— Да. Мне очень больно, — мрачно шепчет он. — Позови, пожалуйста, деда. Я хочу прекратить эксперимент.

— Прости, я не могу этого сделать. Фома Лукич сказал, что мы должны работать одни. Только ты и я, окей? — Даша делает вид, что общается. Её заученные ответы похожи на ответы девушки из службы техподдержки первого уровня. — Давай я почитаю тебе стихотворение? Жил-был поп, Толоконный лоб... — она гонит пургу, заливая боль приятным жжением тёплой струи воды.

— Даша, ты не понимаешь, — перебивает он. — Я не хочу больше участвовать в садистском эксперименте.

Даша умолкает, чтобы через 

---

По принуждению, Наблюдатели

---

Вернуться назад