Соседки. Часть 4: Елена

Володя застыл с открытым ртом, так и не хлопнув в ладоши в последний раз.

— О-О-й-Ё-й! — Валя уселась на нижний полок, прикрыв срам ладонью.

Я повернулся и встретился с хмурым взглядом пожилой сухонькой женщины. Женщина стояла в низком дверном проеме, слегка нагнув голову, не решаясь переступить приступок. Наконец, преодолев порог, она выпрямилась. Седые, не крашенные, с рыжинкой, коротко стриженые волосы. Желтый, с чёрными узорами, атласный стёганый халат, из-под которого выглядывала длинная ночная сорочка, делал её по-домашнему тёплой, только чёрные туфли на босу ногу выделялись на общем фоне. Ничего хмурого во взгляде, просто показалось. Её взгляд растерянно бегал по нашим обнаженным телам пытаясь найти точку опоры. Лицо покрылось не краской, а пятнами. Казалось, она готова упасть в обморок.

— Мама? Что ты здесь делаешь? — Наташа сделала шаг вперёд, прикрывая нас от ужё любопытного взгляда матери.

— Я тебя потеряла. Сижу дома одна. Не уютно. Пошла тебя искать. — оправдывалась женщина. — А ты тут. А вы, что тут делаете?

— А у нас «девичник». — бодро врала Ирина. — Присоединяйтесь. — нагло закончила она.

— Ага. Сейчас я ещё баба Клаву с её внучкой-занозой приглашу, и будет полный комплект натурщиц для картины не известного художника — «Любви все возрасты покорны» — бурчала Валя.

— Не-е! Внучка у нас уже есть. — сказал я.

— И за растление малолеток срок иметь не охота. — вставил Володя.

— Какой любви? — не расслышала женщина.

— Плотской, мама, плотской. Сейчас это сексом называется.

Женщина, как рыба на воздухе, открывала рот, не зная, что сказать. Её глаза по-прежнему бегали и, я бы сказал, пожирали взглядом наши с Володькой гениталии.

— Мамаша, извините, как Вас величать? — обратился я к новому персонажу этой вакханалии.

— Меня? Еленой Ивановной. — машинально ответила она, отрывая взгляд от моего члена, успевшего упасть на «6 часов».

— Мама, шла бы ты домой. — выпроваживала её Наташа. — Видишь, здесь взрослые люди делом занимаются, а ты мешаешь.

Но Елена Ивановна стояла, как вкопанная, переведя взгляд на головку Володькиного члена, улёгшуюся на ляжке.

— Елена Ивановна, вы что, голого мужчину никогда не видали? — встала, пришедшая в себя, Валентина.

— Нет, не видела. — тихо, почти шёпотом, теперь покраснев, ответила та. — Не пришлось.

— Мать, давно вдова. — вероятно оправдывая, сказала Ната.

— Хорошо. Будем исправлять ошибку судьбы. — Опять взяла в свои руки инициативу Ирина.

— Володя, подкинь дровишек, а то прохладно становиться. Саша, наливай.

Встали вокруг вновь прибывшей, сунули ей в руку полстакана горилки.

— Выпьем, как нас учили, за то «чтобы не было стыдно за бесцельно прожитые годы». Ура!

— Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! — подбадривали женщину наши подвыпившие компаньонки.

— Так. Как учил меня знакомый лейтенант, «между первой и второй должна быть третья». Наливай. — не унималась Ирина.

— Ира, ты мне мать не спаивай!

— Да мы по чуть-чуть, правда, Елена Ивановна?

— Я чуток, Наташа, а то вы он какие хорошие. — заискивающе смотрела она на дочь.

— А! Как хочешь. — Махнула Наташа рукой. — Только завтра не жалуйся.

— Пить, так