Тридцать три. Часть 30

Вечером мы с Таней и Маней шли к ним домой. Как вчера они подхватили меня под руки с двух сторон, но мы не бежали и не скользили по тщательно посыпанным песком тротуарам. Особого веселья я в их лицах не заметил.

Дома нас встретила Саня и баба Варя, как и в прошлый раз в одних рубашках, и тоже какие-то хмурые. Я сразу разделся, что тянуть-то?

Сели за стол, такой же, как и вчера, и графин тот же, но полный. Разлили.

— Мы тут думали долго. Прав ты Саша, во всём. Дуры мы набитые. И тебя, и себя в дурацкое положение поставили. Сашенька, миленький, ну не жизнь нам без детей. Мужиков-то, таких, как ты нам не найти, а пьяниц и дармоедов нам не надо. Пусть они у нас будут, как лучик света. Мы будем их любить как тебя.

— Да я же сказал уже — пусть будут. Но! Есть одно «НО». Вчера, всё что мы делали имело негативный отпечаток. Первая сперма — отпечаток обмана, предательства. Вторая — отпечаток мести. Это неправильно! Дети должны зачинаться в любви. Сегодня я буду вас любить. Не удовлетворять вас и доводить до оргазма, а любить. Вот и давайте выпьем за любовь!

Я встал и обошёл всех нежно лаская голые груди и вагины и целуя в губы. Последней оказалась баба Варя. Я поцеловал и её дрожащие от чувств губы и коснулся, так поразившего меня вчера клитора и развороченной мной вагины.

— Не болит? — шепнул я ей на ушко.

— Чуток. Оно того стоило. — чмокнула она меня в щеку.

— А теперь! Сударыня, не соизволите ли вы заострить мой клинок своими устами и благословить его на правое дело?

— Ишь охальник, чего захотел?

Она развернулась на стуле ко мне и взяла в руки мой пенис, девственно висящий, как у Давида Микеланджело, сдвинула крайнюю плоть и погрузила себе в рот. Обе её руки прижались к моим ягодицам, я запустил пальцы в её седые волосы, как когда-то в волосы своей бабки. Она сосала не окрепший член, как голодный телёнок, жадно и страстно и он быстро заряжался её желанием, заполняя её уста. Я оторвал её от себя, приподнял и уложил на свободный край стола, раздвинул ноги и задрал рубашку. Клитор торчал, подёргивая головкой. Я раздвинул покрасневшие после вчерашнего вторжения губы и медленно ввёл член в обильно сочащуюся, совсем не так как вчера, плоть. Женщина выгнулась, опираясь на затылок и вцепившись руками в край стола. Я положил её худые ляжки себе на локти и начал толчки. Нас окружили девчонки. Таня потянулась к клитору бабки, удивлённая, как будто никогда не видела, Саня с Таней расстегнули рубашку и гладили её увядшие нежные мягкие груди. Баба Варя плакала от навалившегося на неё счастья и стонала, чувствуя надвигающийся оргазм. Как и вчера она тихонько ойкнула и расслабилась, закрыла глаза. Я почувствовал лёгкое подрагивание её вагины и не прекращал движений пока