Тридцать три. Часть 12

Утро.

— Боже, как не хочется вставать!

— Тебе то что? Ты на больничном.

— Мне назначили процедуры.

— ХА! Ты вчера уже отпроцедурил троих. Какие ещё надо.

— Но ведь болит зараза.

Обычный утренний марафон — санузел, мыльно-рыльные процедуры, завтрак.

Улыбка в коридоре для Ларисы — «удерёшь со стола?»

Улыбка в ответ — «Конечно, мальчики».

Улыбка в фойе для Полины — «Спасибо».

Улыбка в ответ — «Не за что».

Транспорт. Неужели и от меня так несёт перегаром. Вроде не должно.

Улыбка в приёмной для Светы — «Привет. Не скучаешь?»

Улыбка в ответ — «А то. Ты же на больничном?»

— Процедуры — Кислая мина.

— Ааа.

Мимо моего «кабинета». Вдруг там Даша.

— Здравствуйте. Мне назначили процедуры. Это к кому. — Я протянул направление вчерашней дежурной медсестре. Та глянула на листок.

— Я сейчас. — И скрылась за дверью кабинета врача.

Пришлось ждать. Я изучил правила оказания первой доврачебной помощи, перешел к мероприятиям по предотвращению гриппа.

— Здравствуйте, больной. Как самочувствие? Судя по вашему виду, вы вчера интенсивно лечились, но явно не тем. Ладно, пошли. Егоровна, дай ключ от процедурной.

Пошли на второй этаж. Халатик плотно облегал стан доктора и не выделял нижнего белья. Ясно. Уф!

— Надо же, сколько кабинетов, даже рентген есть?

— Есть. Здесь раньше заводская поликлиника была. А сейчас... я одна за всех.

Длинное помещение, разделённое перегородками на боксы со всяческими приборами.

— О! это УВЧ.

— Коли знаешь, снимай штаны. Будем греть.

— А не сваришь. — перешел я на тебя.

— Снимай, я сказала, умник.

Я разделся по пояс, снизу. Она внимательно смотрела. В предчувствии особого к себе внимания, член вышел из висячего состояния, и смотрел исподлобья на задницу доктора, склонившимся над приборной панелью. Ну что тут поделаешь. Руки легли ей на бёдра, а член упёрся в промежность. Резкий удар тяжелой руки обжог мою ладонь.

— Ложись. — показала она на кушетку. Я лёг, что нельзя сказать о виновнике.

— Да! Шустрый малый. — Она присела на табуретку и склонилась надо мной. Холодные пальцы обхватили горячую плоть. От удовольствия я тихонько застонал.

— Что, больно?

— Нет. Хорошо.

— А здесь? — Она ощупала промежность. От резкой неожиданной боли я вскрикнул.

— А так? — Она сжала ладонью возбуждённый член и отогнула его вниз, к яичкам.

— Тянет.

— Здесь? — её пальцы кольцом обвили корень, слегка сжимая ствол, отчего головка вздувается и лоснится от удовольствия.

— Угу. — Моя рука легла на её коленку и поползла вверх. — Сегодня, Наташа, ты будешь делать массаж?

—... Тебе понравилось? Ты же не считаешь меня какой-нибудь распущенной, которая отдаётся каждому встречному? — не сразу ответила она, мастурбируя мне член.

— Это у меня такая аура. Женщины не могут мне отказать, почти все. Вон, даже Егоровна, и та готова отдаться. Причём, обрати внимание, женщины при этом никого не стесняются. Потеряв голову, участвуют в групповой оргии, как вчера. Ты когда-нибудь сношалась при посторонних?

— Да что ты? Упаси Бог. Ты, наверное, прав. Есть в тебе, что-то обезоруживающее. Тома о тебе только и говорит. Влюбилась, небось.

Она пододвинула табурет, и моя рука почти смогла дотянуться до лобка. Её глаза