Опять ремонт

Отца я практически не помню — он оставил нас, когда мне не было еще и семи лет. Так что всю сознательную жизнь я прожил с мамой. Она принадлежала к тому типу одиноких женщин, которые не пожелали махнуть на себя рукой и, видимо, втайне, где-то очень глубоко в душе, всё еще ждали встречи с каким-то принцем. Поэтому маман вечно сидела на каких-то диетах, посещала фитнесс-салон и одевалась с некоторой долей фривольности — обтягивающее, короткое, открывающее много тела — вот что составляло основу ее гардероба. Она нравилась мужчинам и любила нравиться им, в своем стремлении быть привлекательной частенько перегибая палку. Так, некоторое время назад она поставила себе силиконовые импланты, став обладательницей отличной груди четвертого размера, которая надо признать, выглядела великолепно. Несмотря на серьёзную должность маман — а она была следователем в местном отделе полиции, она частенько вела себя легкомысленно, совершая поступки, приличествующие скорее девчонке, чем женщине тридцати с небольшим лет. Я рано понял, что моя матушка не слишком умна, а ко времени окончания школы смирился еще и с мыслью, что она, пардон, несколько слабовата на передок. Это качество, впрочем, было вызвано не какой-то врожденной порочностью маман, а ее доверчивостью, одиночеством и той самой глубоко упрятанной мечтой о принце, о которой я уже упоминал. Мужчины в ее жизни появлялись часто, но надолго не задерживались. Матерью она, впрочем, была отличной, и я не особенно был склонен порицать ее или совать нос в ее личную жизнь.

За городом у матушки имелось в собственности ветхое строение, именовавшееся дачей, но по своему состоянию скорее напоминавшее сарай. Тем не менее, она была одержима идеей превратить эту развалюху в место для нормального отдыха. Денежные средства на реализацию этого проекта начали собираться сразу после установки монументальных маминых сисек, и вот в мае было решено, что час настал. По объявлению в газете была найдена бригада азербайджанских шабашников, предводительствуемая белозубым мускулистым с вечной щетиной мужиком по имени Асиф. Маман не слишком жаловала кавказцев, но Асиф был единственным, кто смерив маман оценивающим взглядом, не упустившим ни темно-рыжих волос, ни роскошного декольте, ни юбки, короткой настолько, что при посадке была заметна резинка чулков, согласился несколько сбавить цену на ремонтные работы. Для меня с самого начала было очевидным, что Асиф, да и его работнички — четверо разновозрастных смуглых мужиков, имеют относительно моей матушки весьма определенные мысли. Не сомневаюсь, что это понимала и матушка, но она привыкла к мужскому вниманию и была уверена в своей способности держать ситуацию под контролем. Или просто не придавала этому значения.

Ремонтные работы продолжались чуть больше полутора месяцев. Примерно раз в четыре-пять дней мы с маман приезжали инспектировать нашу дачу. Неизменно работники встречали матушку с энтузиазмом, выраженным широкими улыбками и масляными взглядами. Частенько они даже обменивались каким-то репликами на своем языке, совершенно нам с ней непонятными, конечно же, но по интонациям не оставлявшим у меня сомнений, что речь