Опять ремонт

облизываясь. Такая прыть, ей, впрочем, не помогла. Оказавшийся проворней бригадир, одним движением перехватил матушку за талию.

— Шлюха! — сказал он при этом, ослепительно улыбаясь. — Куда собралась?

Продолжая удерживать маман за туловище, свободной рукой он схватился за край выреза и резко рванул вниз. Раздался треск ткани — мамулино дорогущее платье порвалось, кусок ткани повис, открывая ее же дорогущие силиконовые сиськи. Эти произведения искусства имели форму правильных округлых конусов и заканчивались темными наконечниками больших, торчащих торчком сосков. Рука кавказца тут же ухватилась за один из них, с силой сжимая и выкручивая. Маман застонала.

— Оооо, мое платье! — горе ее было абсолютно неподдельным.

— Сегодня ты сэкономишь много больше, чем оно стоит, да? — Бригадир толкнул матушку, и та повалилась на четвереньки, инстинктивно прогибая спину и оттопырив зад. Обнаженные сиськи красиво свисали, даже сейчас не потеряв форму — все-таки молодцы были хирурги.

— Стойте, — заголосила маман с пола, тем не менее, не пытаясь подняться или сменить позу. — Я передумала!

— Смотри-ка, — удивился бригадир. — Русская шлюха передумала. А он тоже должен передумать, да?

И указал растопыренной пятерней на свой гордо торчащий азербайджанский хуй. Видимо, это окончательно убедило мамулю в беспочвенности ее претензий.

— В задницу не ебите, — уныло попросила она, но не столько этот тон, сколько выбранные «грязные» слова, которых маман никогда обычно не употребляла, говорили, что она смирилась со своей участью. — я всё сделаю...

Бригадир ничего не ответил. В очередной раз ослепительно сверкнув зубами, он нагнулся и резким рывком, от которого мамулины ноги на пару секунд оторвались от пола, сдернул с мамочки стринги. Хотел было отбросить их в сторону небрежным, инстинктивным жестом, но помяв и понюхав, спрятал в карман брюк. Откуда-то из внутренних помещений дома рабочие приволокли относительно чистую ветошь и расстелили ее прямоугольником на полу. Один из рабочих — самый молодой из них (Фариз?), улегся на ткань, небрежно подрачивая свой и без того колом торчащий член. Маман уселась на него, запрокинув голову и закрыв глаза, тихонько постанывая, начала медленно насаживаться на этого монстра. Но кавказский гость не был расположен к эротическим спектаклям. Ухватив маман за бедра, он рывком насадил ее на свой хуй. Мамулины глазищи широко распахнулись, и я ожидал, что она опять начнет вопить, но она только тихо охнула и сама пришла в движение, трахая этот огромный азербайджанский член. Еще двое рабочих подошли к ней спереди, и слегка пригнув вперед и вниз, начали давать на рот. Справляться с двумя хуями, да еще прыгая на третьем, было очевидно нелегко, но маман держалась молодцом. Она поочередно лизала и обсасывала кавказские агрегаты, ухватив по одному в каждую руку, как заправская порнозвезда, и даже успевая уделять внимания яйцам своих джигитов. Окрестности снова наполнили стоны и сопение, перемежаемые чавканьем, чмоканьем и хлюпаньем. Причем последний из указанных звуков издавала матушкина пизда при каждом движении в ней азербайджанского органа.

Пока счастливые любовники резвились таким образом, бригадир не стоял без дела. Он покинул