Наложница

желала кончить. Мысль об этом была всепоглощающей. Люба не уставала удивляться себе. "Неужели грубые сношения, которым меня подвергли почти против моей воли, сумели разбудить глубины моей дремавшей до этого дня чувственности», — думала она. С дрожью в руках она откатила дверь купе. Женщина не знала, как ей теперь себя вести. Но все оказалось довольно просто, и заботиться о своем поведении не пришлось. Инициатива окончательно ушла из ее рук и перекочевала к трем друзьям. "Входи, входи», — сказал сидящий у окна Гена, плотоядно глядя на нее. "Не бойся нас, девочка», — добавил развалившийся напротив него с рюмкой коньяка Вазген. Оба мужчины рассматривали вошедшую в купе Любу с ног до головы. Женщина стояла перед ними в своем коротком халатике, совершенно растрепанная. Она буквально чувствовала на губах вкус спермы, как между ног сырость и капельки влаги, стекающие вниз по ляжкам. Всего этого было не видно мужчинам, но и они, наверное, догадывались о ее состоянии. "Садись», — сказал Вазген. Люба послушно опустилась на полку. "Расскажи нам, ты замужем, да?» "Да», — беззвучно, только шевеля губами, робко прошептала Люба. "А муж тебя любит?» "Да», — опять сложился в ответе рот женщины. "И ты его любишь?» Ответ опять был утвердительным. "А вот трахаться ты любишь еще больше», — неожиданно подвел итог Вазген и захохотал. Гена вторил ему. Люба поняла, что это смеются над ней, но ничем не смогла возразить. Действительно, она сама всем своим поведением дала им повод именно так думать о ней. И, как ни странно, поняв все это и внутренне содрогнувшись от неожиданного открытия, Люба одновременно испытала и что-то похожее на удовлетворение. Будто в эту самую минуту она нашла себя, сказала себе самой о себе нечто очень важное, дотоле сокрытое во внутреннем молчании... "Я показала себя настоящей шлюхой, — подумала Люба. — Но, кажется, я именно такова и есть. Может быть, я и есть шлюха, а та жизнь, которую я вела раньше, была просто нехарактерной для меня случайностью?». Женщине налили полстакана коньяка и заставили все залпом выпить. Когда она сделала это и стала лихорадочно закусывать кусочком шоколадки, ее повалили на спину. Халат при этом распахнулся, обнажив все истерзанные прелести женщины. Гена подошел к беспомощно лежащей женщине и, достав свой восставший член, гордо потряс им: "Сейчас получишь еще, сучка». Люба, глядевшая на него снизу вверх, при этих словах задохнулась от предчувствия зверского сношения. Одновременно рот ее наполнился тягучей вязкой слюной желания. Ей ведь уже давно хотелось кончить, и вот, наконец, ее похоть будет удовлетворена. Вазген снял штаны и уселся своим здоровенным голым задом прямо на грудь женщины. Она застонала от тяжести. При этом Вазген свой толстый член засунул в уже привычно открывшийся для этого ротик Любы. А член Гены вновь вошел в мокрое, хлюпающее влагалище. Мужчины стали сношать женщину, как говорится, "в два смычка». Люба вертелась под ними так сильно, как только позволял ей