Наложница

секунду у нее внутри все похолодело от стыда и ужаса положения, в которое она попала. Теперь ей еще долго предстоит ехать в одном купе с этими людьми, знающими о ее позоре, о том, что она — приличная замужняя женщина — вела себя, как последняя шлюха, дешевая подстилка... Руки ее дрожали, она не могла поднять глаза. Больше оставаться в купе под устремленными на нее взглядами, терпеть ухмылки и переглядывание мужиков она не могла. Трясущимися руками Люба вытащила из своей сумочки сигареты и молча выскользнула из купе. Закрывшись в тамбуре, она закурила. Смятение чувств, которое она ощущала, не проходило, а, наоборот, только усиливалось. Она не знала, что теперь делать, как себя вести. А кроме того, женщина не понимала сама себя. Почему она, в общем-то, так безропотно отдалась чужому грубому мужчине, а потом, как овечка, покорно дрожа, еще кончала под ним, и он смотрел на это?

Мимо за окнами вагона проносились маленькие станции и полустанки, деревья, приближался вечер; наступала темнота... Размышления Любы были прерваны внезапным появлением в тамбуре Степана. Он снял с себя рубашку и теперь был по пояс голый. Крепкий мускулистый торс блестел капельками пота. Мужчина сегодня крепко поддал, и теперь у него начинался отходняк. Он был мрачен. Взгляд его сразу уперся в Любу, стоящую у окна с сигаретой в руке. Он посмотрел на женщину, ничего не говоря, а потом вдруг потянул ее за рукав халата. "Чего грустишь?» — пробурчал Степан. "Просто так», — ответила Люба, не зная, что еще можно сказать. "Ты ведь замужем? Так не грусти и не смущайся... Мало ли что... Все знают, зачем замужние дамочки на юг ездят... В одном месте почесать». Люба залилась краской, у нее появилось желание закрыть лицо руками. Она не могла выдавить из себя ни слова. А Степан тем временем продолжал, приближаясь к ней вплотную: "Не тушуйся. Все нормально. Ну, побаловался с тобой Генка... Между прочим, он говорит, что ты горячая. Считай, что для тебя южные приключения, за которыми ты едешь, начались уже сегодня. В пути, можно сказать». Наконец, Люба собралась с силами и, поборов свое смущение, залепетала: "Нет, это все не так. Вы меня совсем не знаете... Я вовсе не для этого еду. Я теперь просто даже не понимаю, что со мной такое произошло...» Она продолжала бы лепетать еще что-нибудь столь же жалобное и маловразумительное, но Степан вдруг прервал ее самым неожиданным образом. Мужчина протянул свою руку, откинул коротенькую полу халатика и взял цепкой пятерней женщину за задницу. Попка была голая, женщина не успела вновь надеть трусики. Уверенная рука Степана по-хозяйски заграбастала сначала одну мягкую ягодицу, потом потянулась ко второй, и, наконец, палец мужчины ткнулся в анальное отверстие. Женщина охнула и попыталась вырваться. Из этого, конечно ничего не получилось., Так они стояли в пустом тамбуре вагона, прижавшись друг к другу. Второй рукой Степан стал мять грудь Любы. Женщина