Блуждающие огни. Часть 2

ужасно милой и наивной, — бросил он Виктору, — Это того стоило... Макс снял ...куртку и приблизился к Вике со стороны головы.

— Извини, прелесть моя, но лучше тебе не видеть того, что будет дальше. Тебе так больше понравится — уверяю тебя, — вдруг заявил он. На ее глаза он медленно наложил кожаную повязку, тщательно проверяя, не останутся ли щели, через которые она могла бы что-то увидеть.

— Прошу... прошу... пожалуйста! Не делайте мне ничего плохого! — тут же забыв о недавно испытанном наслаждении и впадая в панику закричала Вика, вырываясь с новыми силами. Макс крепко затянул эластичные ремешки повязки, обхватил ее голову ладонями и нежно поцеловал в лоб, а совсем близко вдруг раздался ироничный голос Виктора:

— Плохого? А я разве делал тебе когда-нибудь что-нибудь плохое? Только ты ведь как меня назвала?

— Я... я... не помню... — совсем потерялась она.

— Не помнишь?

— Н-нет...

— Ты назвала меня мерзким ублюдком. Это не далеко от истины... Но оскорблять меня, тем более прилюдно, тебе, сучка, не позволено. Это ясно? — он вдруг больно стиснул рукой ее щеки.

— Да, — обреченно отозвалась она.

— Вот и умница.

Виктор склонился к ее лицу, его горячий язык прошелся по ее губам, затем он накрыл их долгим нежным поцелуем. Он казался на удивление терпеливым и проницательным, словно стремился угадывать ее сомнения, слабости и желания. Его пальцы легко прошлись по упругому извивающемуся телу, задевая твердые бугорки сосков, соблазнительные изгибы талии, низ живота. Сказать, что этот поцелуй и прикосновения сводили ее с ума, означало ничего не сказать. Она снова почти теряла сознание от блаженства и ужаса перед собственным грехопадением и только каким-то шестым чувством улавливала опасность, когда в воздухе постепенно начал распространяться аромат горящей свечи.

Макс терпеливо дождался, пока верхушка новой свечки расплавится, и на ее месте образуется углубление с прозрачной жидкостью на дне. Повернув руку ладонью вверх и высоко подняв свечу, он дал упасть на свое запястье паре горячих капель. Поморщился. Не чистый парафин, конечно, но можно терпеть. Он снял с руки тут же застывший восковой кружок и потер слегка покрасневшую кожу.

Виктор продолжал изводить свою жертву коварной нежностью, а Макс, мечтательно наблюдая за изящными движениями Викиного восхитительного тела, занес свечу над ее животом. Капля сорвалась — Вика вздрогнула и застонала, но Виктор запечатал ее стон жадным поцелуем, крепче прижимая к столу сопротивляющиеся руки, пока она не стихла. Когда на живот сорвалась вторая капля, затем третья и четвертая, она задохнулась и изогнулась, в ужасе ожидая новых горячих укусов. Тогда Виктор оставил в покое ее губы, принявшись за ушко, шейку, плечо и быстро вздымающуюся грудь. Ее нежная загорелая кожа покрывалась мурашками под его губами. Пара горячих капель упала на лобок, но прикосновения Макса тут же сгладили боль и страх, оставив только остроту и эйфорию. Она больше не просила о пощаде, она только нервно вздрагивала и вскрикивала, полностью отдавшись резко сменяющим друг друга ощущениям.

— Что... что