Наша комиссарша

восхитительно. На тёмной коже ярко выделялись две ослепительно белые полоски.

Одна, от плавок купальника, сходившаяся лучами к лобку, пышно поросшему черным треугольником. Другая пересекала спину, оставив незагорелыми девственно белые внушительные груди.

Она присела в последний раз. Кивком головы забросила длинные волосы назад, ладонями обтёрла от брызг щёки, поднялась и направилась к берегу.

Я уже не мог лежать на животе. Мой перенапряжённый член упирался в землю. С другими творилось то же самое. Ух! Как она шла! Играя широченными бёдрами, изгибаясь тонюсенькой талией, она словно выплывала из озера, покачивая своими мощными грудями. Отчётливо было видно, как от каждого движения подпрыгивают покрытые сверкающими капельками тёмно-розовые пятнышки её сосков.

— Не могу больше! Пацаны, давайте её трахнем, —

прохрипел Пашка.

— Ты что? —

заикаясь от волнения, возразил ему Костя.

— Да, кто тут узнает? —

поднимаясь, закончил спор Пашка.

— Она сама расскажет —

— Если хорошо оттрахаем, не расскажет.

Маргарита Станиславовна уже вышла на берег.

— Ой! —

увидев нас, испуганно присела она, прижатыми руками закрывая свои роскошные груди. Больше она ничего сказать не успела. Мы все разом бросились к ней. Я схватил её за руку.

Кто — то схватил за другую, и мы повалили её на спину.

— Мальчики! Не надо! Не надо — а — а!!! —

пронзительно завизжала она и заелозила ягодицами по траве, пытаясь освободиться.

— Не — е — ет!!! —

верещала она, дёргаясь всем телом. Извиваясь, пыталась отбиться от тех, кто хватал её за ноги. Роскошные груди прыгали во все стороны. Двигая бёдрами, попеременно сгибая ноги в коленях, она так играла своим мохнатым пушком на лобке, что остановиться мы уже не могли, видя всё это.

Она была мокрая после купания, поэтому постоянно выскальзывала. Ещё и здоровая была баба. Пришлось потрудиться, пока справились. Отчаянная возня завершилась тем, что, Маргарита Станиславовна оказалась распятой, лёжа на спине. Мы надёжно держали её за руки и за ноги.

Славка, сидя верхом на ноге, стал гладить её по бедру. Его рука поднималась всё выше и выше, пока пальцы не утонули в густом треугольнике пушка на лобке.

— Ой! Вы, что? Ой! Ой! —

жалобно запричитала она.

Пашка, взяв её двумя руками за грудь, впился губами в сосок. Я посильнее прижав руку к траве, ладонью накрыл её другую грудь и легонечко стиснул. У меня дух захватило от упругой прелести. Я стал пальцами теребить сосок.

— Больно! —

поморщилась она, глядя на меня. Мне тоже захотел потрогать её там. Но в ней уже шевелилась чья-то рука.

— Ой! Ой! Не надо! Перестаньте! —

извивалась она.

Пока мы все ощупывали её тело, Васька, которому не надо было держать, начал торопливо устраиваться у неё между бёдер. Дрожа от нетерпения, он рукой пытался направить свой член.

— Ребята. Не надо, —

вдруг, перестав вырываться, дрожащим от страха голосом прошептала Маргарита Станиславовна.

— Что ты там возишься? —

цыкнул на Ваську Пашка.

Сейчас! —

дёрнулся он всем телом вперед.

— Ох! —

Как-то беспомощно вскрикнула она. Сильно напряглась. Мне даже пришлось отпустить грудь, чтобы удержать руку. Васька обхватил её за