ним стали проситься внутрь и другие псы. Когда она услышала скрежет и лай за дверью, то сначала не отреагировала на это, но было достаточно одного свирепого взгляда Маста, чтобы она поняла, что должна сделать. Ей часто приходилось открывать входную дверь, то впуская их, то выпуская на свежий воздух. Ночь, тем не менее, все псы предпочитали проводить дома, хотя иногда один из них оставался на улице, словно бы неся караул. Это всегда была одна из гончих, Маст каждую ночь проводил в тепле.
Однажды, ещё в самые первые дни, она проснулась от того, что на неё навалился Лок, и пытался трахнуть сквозь одеяло. Разумеется, получалось у него не очень, и в скором времени он стал выражать своё недовольство рыком. «Ну нееет, не прямо же с утра» — сказала Милья. Впрочем, без особой надежды, и без особого протеста. «Ладно, ладно, подожди только, дай я приготовлюсь». Говорить со своими хозяевами она начала буквально на второй день, и ей всё сильнее казалось, что они прекрасно понимают человеческую речь. Она этому не сильно удивилась: Гер говорил с псами постоянно, и рекомендовал ей поступать так же. Когда Лок слез с одеяла, она раскрыла перед ним своё тело, обтянутое колготками. Спать она предпочитала без верха, и поэтому сейчас её от пасти пса отделяли два аккуратных холмика с сосками на вершинах. Колготки она снимать не стала, в этом не было никакой нужды.
Это были те самые колготки, которые порвали в нужном месте на охоте. Теперь дома она старалась носить только их, и подумывала сделать вторые такие. Лок почти сразу вернулся на своё место, и стал неуклюже тыкаться ей в промежность, всё время попадая выше. Пару раз он лизнул своим шершавым языком её груди, она рассмеялась от приятного ощущения. «Подожди, сейчас помогу». Она взяла подушку, на которой спала, и подложила её под задницу. Голова её сползла с кровати и свесилась к полу. Пёс благополучно попал куда следовало, опёрся когтистыми лапами о живот «хозяйки», и стал методично трахать её без особых церемоний. Девушка только сейчас окончательно проснулась. Лапы Лока впивались в её нежную кожу на животе, и это прибавляло остроты к жгуче-приятной боли ниже живота. Тело девушки покачивалось на мягкой постели, принадлежавшей раньше исключительно ей с Гером, в ритм с движениями пса.
Когда пёс закончил, и повернулся к партнёрше задницей, девушка была уже на вершине блаженства. Вернувшись на грешную землю, она некоторое время лежала в узле с Локом и прислушивалась к пульсации его разбухшего до размеров крупного яблока члена. По животу её щекотал мохнатый хвост пса, которым тот то и дело помахивал. От тактильного созерцания её оторвало горячее дыхание, обрушившееся на шею и лицо, а затем — шершавый и горячий язык, пару раз прошедшийся по её лицу. Она открыла глаза, и увидела над собой огромную, намного массивней её собственной, голову Маста. Он поддел носом её голову,