Тридцать три. Часть 32

казалось вырос ещё больше.

— Ты куда с таким-то животом собралась? Сидела бы уж дома. Не дай Бог, родишь по дороге.

— Я не на завод, в консультацию.

— Что-нибудь болит?

— Так, на всякий случай. Скоро лететь. Хочу узнать, как лучше сделать.

— Давай потихоньку.

Макс встретил меня у раздевалки. Видок у него был помятый.

— Привет! Опять «летуны»?

— Они окаянные. Ты сегодня тоже не первой свежести. Гостиница?

Я кивнул.

— Сегодня-то чего делать? Сдали уже всё. Работает как часы.

— Отдыхай и наблюдай. Обкатка. Ладно, до вечера.

— Привет Марго!

— Мог бы и сам зайти.

— Подумаю.

От безделья я болтался по цеху, заглянул в ВЦ, но там занимались чем-то серьёзным и было не до меня. С Марго я только обменялся мимолётным приветственным поцелуем. В библиотеке я надеялся, по крайней мере, поболтать с Алевтиной, но она, в кругу помощников, занималась приёмкой вороха технической документации, присланной к нашей установке. Да и взгляд её от разговора не сулил ничего приятного. Света, которую я давно не видел, сидела в приёмной заваленная папками с актами, которые нужно было проверить, скомпоновать, сделать копии. В общем, и здесь я оказался лишним. Каморка Даши для меня была закрыта. Сестрички? Таня и Маня. Я попробовал на вкус эти имена, вспомнил их фигурки и не ощутил никакого влечения.

Во, блин! Дожил! Даже поговорить не с кем! И кабинета у меня никакого нет и кости бросить не где. Пока я жалел себя, никому не нужного, ноги сами привели меня к дверям столовой, из которых тянуло убийственно соблазнительными запахами свежей выпечки. Дверь была открыта, и я вошел.

— Рано ещё! Мы ещё не отпускаем! — раздался из глубины зычный женский голос.

— Тогда вам сегодня и не придётся открываться?

— Это ещё почему? — высунулась в окно раздачи миловидное полное личико, само напоминающее сдобную булочку, и, что приятнее всего, в разрезе халата мелькали, покачиваясь, полные голые груди.

— Потому, что я умру на пороге, захлебнувшись слюной, и перекрою вход в столовую.

Лицо расплылось в довольной улыбке.

— На, одень — она бросила мне белый халат, — и проходи сюда.

Служебная дверь открылась, и я оказался в святая святых — в цеху столовой. Стучали ножи по разделочным доскам, скворчали сковородки, парили кастрюли, рычали какие-то механизмы. Девушка, это оказалась не высокая, такая же сдобная, как и лицо, особа, провела меня через помещение, явно связанное с мукой, в комнатку и усадила у стола с целым блюдом пирожков, булочек, беляшей, ватрушек и прочей вкуснятины. Я и на самом деле был на грани того чтобы захлебнуться слюной.

— Ешь. Я щас.

Я присмотрел себе сочный беляш и впился в него зубами. Горячий сок закапал по подбородку и пальцам. О! Блаженство!

Девушка вернулась с графином морса и с кружкой молока.

— Или может быть чай или кофе?

— О фея! Из твоих рук я готов выпить и яд. Что за изысканный вкус! И молоко к пирогам как нельзя лучше.

Я взял пухлую руку девушки, со следами муки,